Вообще-то, шестой кабинет при Иосифе Виссарионовиче был всего
лишь залом для всевозможных совещаний. Но после смерти отца
народов, Хрущёв распорядился из этого зала сделать его собственный
кабинет, а кабинета Сталина, наоборот, переделать в зал заседаний.
Обстановка, где работал первый секретарь ЦК КПСС была максимально
спартанская. На полу лежала красная ковровая дорожка, длинный стол
упирался торцом в небольшой столик самого хозяина кабинета, за
спиной которого висело три больших портрета Карла Маркса, Владимира
Ленина и Фридриха Энгельса.
В этот день Никита Сергеевич, который и так отличался взрывным
темпераментом, был особенно разгорячён.
– Сволочи! Мерзавцы! Дрозофилы! Ненавижу, ненавижу! – орал он
молодцеватым высоким голосом на своих ближайших соратников.
Хрущёв расхаживал вдоль длинного стола и потрясывал своим
небольшим кулачком, в другой руке он крепко сжимал распечатку
последней передачи вражеской станции «Радио Свобода». За столом
пытаясь не перечить первому лицу государства, застыли Брежнев,
Суслов, Косыгин, Шелепин, Микоян и Фурцева.
– Вы полюбуйтесь, что эти негодяи передают на весь мир! – Никита
Сергеевич по третьему разу стал зачитывать передачу «Радио
Свободы». – Для предотвращения массового бегства советских
спортсменов на запад, которую они запланировали на Олимпиаде в
Риме, была проведена акция устрашения всех членов сборной СССР.
Гостиница, где размещались спортсмены была обстреляна из автоматов,
один человек погиб, остальные заключены под домашний арест. Как вам
это нравится?
– Никита Сергеевич, может, откажемся от поездки в Рим? – робко
предложил Михаил Суслов.
– Дурак! – резко выкрикнул Никита Сергеевич на члена Политбюро и
по совместительству секретаря ЦК КПСС.
Слюни изо рта главного человека в стране вылетели, как первый
искусственный спутник Земли и попали точнёхонько в круглые очки
Михаила Андреевича Суслова. Секретарь ЦК не растерялся, он
посмотрел укоризненно вверх, как будто это нечаянно залетевшая
птичка стрельнула в него своим внезапным «подарком», после чего
достал чистый носовой платок и аккуратно протёр заплеванные
стеклышки.
– Шелепин! – переключился Хрущёв на председателя комитета КГБ. –
Я, что тебя попросил сделать? Пригласить для беседы этого, как его,
– Никита Сергеевич нервно затряс кистью правой руки.