– Нет, не из-за Тарасова. Просто
плохо себя чувствую, – тут же нахожу, что ответить, и хмурюсь, всем
видом показывая, насколько мне вдруг стало нездоровиться.
– Плохо чувствуешь? – с иронией
повторяет сестра. – Ты оправдываешься, как простолюдин. По-моему,
давно пора выучить, у осветленных такого не бывает. Лучше, пока
будем спускаться к родителям, придумай правдоподобную историю.
Иначе не поверят. А я поддержу. Договорились?
Вместе с сестрой мы спускаемся по
лестнице: она быстро и ловко, я медленно и осторожно.
Дом непохож на мою скромную комнату.
Он дышит роскошью. Куда ни посмотри – ажур, позолота, красота. В
камне оформлена только комната Андрея. Жить в подобии замка было
его детским желанием.
Родители нашлись в холле. Отец Андрея
– статный мужчина в темном костюме-тройке, на вид лет сорока, и
очень даже привлекательная рыжеволосая мачеха, одетая в длинное
темное платье с глубоким вырезом. Даже удивительно, что у этой
девицы могут быть настолько взрослые дочери. На вид я бы не дал ей
больше двадцати пяти.
Вместе с родителями стоит Илона. Судя
по хищному оскалу, она успела наябедничать и ждет надо мной
расправы. Как назло, пока я спускался, ничего стоящего в голову не
пришло. Оставалось давить лишь на отсутствие желания. Другого не
придумывалось.
– Андрей, в чем дело? – строго
спрашивает отец, и его лицо каменеет.
– Я уже сказал: никуда не поеду, –
как можно тверже отвечаю я, чтобы отсечь дальнейшие
препирательства.
– Не понял… Это ТВОЙ выпускной. Мы
из-за ТЕБЯ едем.
– Папа, ну если Андре не хочет, пусть
остается, – вмешивается Амалия, – выпускной не только у него, там
будет Павел. Если спросят, скажем, Андре приедет позже. Вряд ли
кто-то будет допытываться. Потом начнутся гуляния, и все
забудется.
Отец позволяет младшей дочери
высказаться и снова обращается ко мне:
– Может быть, ты объяснишь свое
решение?
Пожимаю плечами.
– Просто хочу побыть дома. На этом
все. Других причин нет.
– Вот так сюрприз. Очень неожиданно.
Хорошо, что у нас есть Скориков. Иначе даже не знаю… – говорит со
своим фирменным английским акцентом мачеха и с недоумением
подкатывает глаза.
– И зачем надо было наряжаться, если
все равно не хотел ехать? – подливает масло в огонь Илона.
Отец пару секунду сверлит меня
взглядом и резко произносит:
– Все, едем. Не хочет, пусть
остается. Мне надо успеть застать губернатора.