Молх сформировал из крови огромное
выгнутое лезвие и направил удар в грудь существа, но то пропало с
линии атаки. Чудовище оказалось за спиной у тощего, сверкнули
когти-сабли, раздался лязг, — кровь выплеснулась из бурдюка, создав
на спине Молха красный кристаллический панцирь. Ему пришлось
отступать и извиваться, а когти били с невероятной скоростью,
воздух выл и шипел.
«Ещё немного,» — думал Гариб.
Отступая, Молх перепрыгнул место, где
ждала вторая Грудная Клетка. Чудовище вновь угодило в ловушку и меж
рёбер устремилось несколько кровяных лезвий. Поднялась вторая
группа марионеток, вновь заработали копья. Вой твари превратился в
визг, она бешено забилась и именно тогда некромант ударил сам.
Сначала Разверзатель Плоти, затем одно за другим два Бесплотных
Копья.
Все заклинания прошли сквозь костяную
преграду без помех, настигли цель, но того оказалось мало. Тварь
взломала рёбра и, раньше, чем сердце совершило удар, нависло над
Гарибом. Мешочек с костной мукой ударился в мохнатую грудь, воздух
заполнила грязная белизна. Прежде чем страшные когти раскололи
череп некроманта, Кормящийся в третий раз попал в западню. Щиты
Праха стиснули его с трёх сторон, лишая главного преимущества, —
скорости.
— Вперёд!
Медвежий скелет вонзил в тварь все
сорок зубов и чёрные когти в придачу. Призрачная плоть придавала
ему массы, призрачные мышцы создавали давление, способное
перекусить человека пополам. Но чудовище лишь выло.
— Отруби голову! — крикнул некромант,
ударяя по Кормящемуся сильным Параличом.
Молх сформировал широкое лезвие и
устремился к твари, когда она закричала поистине громко, —
невероятной силы переливчатый рёв прокатился по ночному лесу. Не
ведавший страха Молх остолбенел, а колени волшебника подогнулись.
Его руки стали трястись, разум захлёстывали волны паники, душа
трепетала; ни о какой сосредоточенности больше не могло идти и
речи, плетения расползались. Щиты Праха опали, повалились
наземь куклы, скелет рассыпался.
Освободившись, ночной гость
направился к человеку. Он двигался медленно, постукивая когтями
друг об друга, то ли измождённый, то ли растягивающий наслаждение.
Борясь с параличом, некромант понял, что имя, придуманное Молхом,
подходило твари как нельзя. Кормящийся-в-Ночи действительно
кормился, но пищей ему служило не мясо, а страх и боль. Он был