Тогда студент нашел чайхану, как
раз располагавшуюся недалеко от вокзала, в тихом переулке.
Чайханщик, увидев молодого человека, заказавшего чай, промолчал, а
парень достал учебник и стал читать.
Людей было немного, а паренек
заказал потом хлеб и сыр, кушал, но при этом все время продолжал
читать учебники, делая постоянно какие-то пометки. Он просидел
почти допоздна, перед уходом выпив еще чаю. На следующий день
пришел снова. Еды заказывал мало, только хлеб, иногда рис, иногда
сыр, и много занимался. Чайханщик разговорился с юношей, не то
чтобы судьба молодого армянина волновала его, но упорство с каким
парень стремился к знаниям, вызывало невольное уважение.
Аркадий мог иногда переночевать в
чайхане. Наверное, он все-таки не выдержал бы такого жуткого режима
и неустроенности, характер давал свое и он держался. Но в его
судьбу вмешался случай. Однажды какой-то армянин из Коканда зашел в
чайхану по дороге домой. Он увидел Аркадия и стал расспрашивать про
него чайханщика. Через несколько дней новость о молодом человеке из
Коканда, который учится в чайхане, дошла до матери Аркадия. Та,
недолго думая, собрала четверых детей и самые необходимые
вещи.
— Чтобы мой сын учился в чайхане?
Не бывать этому! – Анник была женщиной решительной и
сильной.
Маленькая, хрупкая, она была
стержнем семьи, ее душой, ее сердцем. Все происходило вокруг нее. И
она не могла оставить старшего сына в таком сложном положении. В
Ташкенте Анник сняла комнату – всего только комнату на окраинной
улице у узбечки по имени Фаруш. В этой комнате они жили вшестером.
При этом главным условием хозяйки было то, чтобы Аркадий и его
братья появлялись во дворе только вечером, когда женщины и
девочки-узбечки уйдут в дом.
Из этих раздумий Аркадия вывел
сильный толчок.Машина попала
в яму, которых на дороге было в избытке. Постоянные наводнения
приводили дорогу в ужасное состояние, даже тут, уже в городской
черте. Но с этой ямой полуторка справилась. До комендатуры было уже
рукой подать.
Пакет с документами от толчка упал
на пыльный и грязный пол. Аркадий поднял его и привел, как мог, в
порядок. Не хотелось получать взбучку от дежурного за неопрятный
вид документации.
- Товарищ младший политрук, не
больше часа! – клятвенно произнес курносый сержант, и машина
попылила дальше, в сторону хлебзавода.