Моя сладкая
женушка, ну же, кричи для меня. Кричи! Громче! Громче!!!
Какая у нее
все-таки грудь! Обхватываю ладонями, вынуждая податься назад, прогнуться в
спине, подставить шею для поцелуев. Ненасытно целую, облизываю, кусаю. За
каждым укусом следует ее протяжный стон.
Да, моя крошка,
да, тебе нравится, я знаю.
Ее обманный
маневр, и вместо того, чтобы подмять жену под себя, оказываюсь снизу. Она
медленно усаживается сверху, беря в плен мое готовое к бою достоинство.
– Ты попался,
ковбой! – слышу жемчужный смех. – Ты мой!
– Твой, – шепчу я,
пытаясь поймать губами ее соски. – Дай мне их. Позволь…
– Нет, – качает
она головой. – Сегодня я главная. Покатаемся?
– Согласен на все,
моя жестокая госпожа.
Она снова смеется,
запрокидывает голову назад, показывая себя во всей красе, и, наконец, начинает
двигаться. Вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз. Мир концентрируется внизу
живота, я весь там, в тех сантиметрах, что с влажным шлепком входят в ее плоть.
Вверх и вниз, вверх и вниз.
– Быстрей! –
кричит она. – Хочу быстрей!
– Как скажешь,
крошка, – садясь, хриплю ей в рот.
Она в ответ кусает
мои губы до крови.
– Ты сама
напросилась на грубость, крошка, и будешь просить пощады, – рычу я, размазывая
кровь по ее губам, по шее, груди.
– Никогда, –
смеется она.
Подхватываю жену
под ягодицы, поднимаюсь с кровати, прислоняю ее спиной к стене. Она обвивает
ногами мой торс.
– Моли о пощаде.
– Хватит болтать!
– кричит она. – Ну же, ковбой, пора в бой!
С ревом иду в бой.
Удар, еще удар, миллионы ударов ровно в цель.
Пожираю взглядом
ее лицо, даже в темноте я вижу, как она кусает губы, как в экстазе закатывает
глаза. Слышу, как она шепчет мое имя.
– Еще, Сашка… еще…
Я чувствую волны
ее наслаждения, чувствую, как она все крепче сжимает меня.
– Моли о пощаде,
крошка.
– Никогдаааа… Еще,
Сашка, еще…
И я дарю ей то,
что она так хочет, не думая о себе…
Я выпала из его воспоминаний резко,
как и попала. Ноги дрожали, лоб и спина были в поту. Соски напряжены, вот-вот
разорвут ткань футболки, низ живота скручивало от желания.
Какого черта?! Я все еще продолжала
ощущать то, что ощущал он, занимаясь любовью со своей женой.
– Паулина? С вами все в порядке?
Оказалось, мои пальцы все еще
сжимали его ладонь. Причем сжимали сильно,
я видела красные полукружья, оставленные ногтями.