При
воспоминаниях о сводном брате зверь прижал уши и зло рыкнул. Они с
Вильгельмом никогда не любили друг друга. Юный кронпринц невзлюбил
Роберта Честера с первой их встречи, считая герцога соперником
сначала за внимание отца, а потом, когда родился Артур, и за
власть. Будучи старшим из трех, Честер вполне мог претендовать на
регентство при малолетнем брате. Наверняка, именно этот факт и стал
решающим для обвинения. То, что сам Вильгельм остался жив и
унаследовал трон, никто не принял во внимание. Или не захотел
принять.
Поймав себя
на том, что стоит в лодке, яростно впиваясь когтями в деревянную
лавку для гребцов, герцог заставил себя успокоиться. Он плавно
соскользнул на дно и лег, позволяя течению нести лодку, куда
вздумается. Оборачиваться в человека Честер не стал, звериное
обличье позволяло более остро замечать все, что происходило
вокруг.
Плеск волн,
запах реки, тепло, которое дарили солнечные лучи - после
трехмесячного заточения все ощущалось очень остро.
От
удовольствия Честер готов был урчать, словно котенок. Он вытянул
лапу и лизнул свежий шрам на запястье. Цена, которую он заплатил за
свободу, была велика, но Роберт не жалел о содеянном. Единственное,
что его беспокоило, что комендант так легко сдался. Лорд Таусенд не
принадлежал числу тех, кто проигрывает, и даже угроза древнего
проклятья не должна была остановить его. Тем не менее, он выпустил
пленника. Возможно, что комендант действовал по чьему-то приказу,
но по чьему именно?
Кому
понадобилось выпускать убийцу короля, еще и таким способом? Хотя...
Брак с невинной девой действительно снимал все обвинения, и явись
завтра Роберт в королевский дворец, его визиту не смогли бы
воспрепятствовать. Вопрос, стоило ли являться туда.
Но об этом
лучше подумать позже. А сейчас можно просто лежать в лодке, плывя
по течению, благо магические руны Сен-Антуана, выжженные по обоим
бортам, позволяли суденышку беспрепятственно скользить по воде,
преодолевая магические заслоны, и надежно защищали от любопытных
взглядов.
Убаюканный
мерным плеском волн и полуденным зноем, Честер задремал и пропустил
момент, когда лодку прибило к берегу. Он опомнился, когда вокруг
зашуршал камыш. Дно лодки ткнулось о прибрежный песок, взбаламутив
воду. Суденышко качнулось и замерло.
Герцог
вскочил, огляделся и выругался. Он заснул, и течение принесло его к
высоким стенам Ллейта. Серая громада столичной сторожевой башни
возвышалась справа, искры слюды переливались на солнце, создавая
впечатление, что в камни вплавлены бриллианты. Начищенные шлемы
городских стражей блестели между высоких зубцов. Около огромных
городских ворот оживленный тракт подходил вплотную к берегу, и в
темной воде можно было видеть отражение повозок и путников,
спешащих в город.