— Тогда сначала к Станиславу, а потом, если ничего не выясним,
туда, — объявила она и первой зашагала к крайнему справа подъезду
совершенно обычной девятиэтажки.
На ходу спросила:
— Помнишь, о чем мы условились?
— Помню, конечно, — отозвался Леха. — Разговаривать со
Станиславом будешь ты. Я все время стою у тебя за спиной, при любой
опасности вытаскиваю из твоих волос голубую заколку и бросаю ее на
пол, как можно дальше от нас и как можно ближе к Станиславу, потом
мы оба бежим к выходу. А из заколки в это время вырастет ледяная
стена, которая на сколько-то его задержит.
— Точно, — подтвердила Катя, когда они уже поднимались на
крыльцо.
Финальный повтор в последнюю секунду она устроила не из-за того,
что сомневалась в Лехиной памяти или способности выполнить
намеченное, а потому что сама очень нервничала. Все-таки ее план
был совсем сырым, и в других обстоятельствах она первой
посоветовала бы ничего такого не делать. А на встречу со
Станиславом ей до сих пор так не хотелось, что и ноги не несли.
Но раз уж решили, то идти надо было, и хотя бы сбежать, если все
пойдет наперекосяк, они с Лехой должны суметь. Подбодрив себя таким
образом, Катя махнула платком, отчего домофон пискнул, как будто к
нему приложили родной магнитный ключ, и дверь подъезда открылась.
Внутри все выглядело вполне прилично и заурядно: темно-зеленая
краска, чистая побелка, светло-серый камень ступенек, нигде никаких
лишних надписей. Свет в тамбуре и на лестнице исправно горел. Зато
лифт не работал, так что на нужный, девятый, этаж Кате и Лехе
пришлось подниматься пешком.
Когда они наконец добрались до последней площадки — откуда
вертикальная металлическая лестница вела на чердак, на который им
лезть было, к счастью, не нужно — и остановились перед самой
обшарпанной из выходивших на нее четырех дверей, Леха заметил:
— Как-то не похоже на жилище человека, дорвавшегося до денег и
власти, хоть с волшебством, хоть без.
— Здесь не настоящий его дом, просто место для сделок, —
отмахнулась Катя, переводя дух.
Она сняла перчатки, чтобы видеть свои кольца, и решительно
нажала кнопку звонка. Теперь, когда деваться было уже некуда, Катя
вдруг перестала нервничать. Почувствовала даже что-то вроде боевого
задора.
Дверь распахнулась сразу же. На пороге стоял мужчина в строгом и
явно очень дорогом сером деловом костюме, да еще и при галстуке,
что смотрелось здесь и сейчас как-то особенно странно и чужеродно.
Он был худощав и высок — не так, как Леха, но заметно выше Кати. На
вид ему можно было дать лет шестьдесят. В темных волосах уже вовсю
серебрилась седина, но карие глаза оставались яркими. А взгляд их
оказался очень внимательным и цепким.