В маленькой светлой кухоньке, ссутулившись на табуретке в своей
темно-синей куртке и выглядывавшем из-под нее сером свитере, он
казался одновременно особенно крупным и еще больше несчастным.
Настолько, что даже Белка его пожалела: обычно кошка не
приближалась к незнакомым людям, предпочитая, если уж они
оказывались в доме, для начала потаращиться на них откуда-нибудь со
шкафа или, наоборот, из-под стола, но на этот раз она подошла прямо
к парню и, громко мурлыча, потерлась о его джинсы, потом
вытянулась, поставив передние лапы ему на колено и стараясь при
этом заглянуть в глаза.
Парень в ответ немного ожил, стал гладить кошку между ушами,
приговаривая:
— Хорошая зверюга, хорошая...
Кошка вертела головой, норовя ткнутся носом в его ладонь и
совершенно не обижаясь на "зверюгу". Катя, наблюдая за ними, тоже
невольно почувствовала к этому все еще незнакомому человеку
симпатию. Отчего ей было еще более неловко начинать разговор о
деле, а сам парень гладил кошку так самозабвенно, будто за тем и
пришел.
Ну, или будто о том, зачем он пришел, ему даже думать невмоготу,
не то что говорить. Катя протиснулась мимо него к плите и зажгла
огонь под чайником, стараясь создать хотя бы видимость обычности.
Потом принялась смотреть, как чайник греется, давая своему гостю
время собраться с мыслями. Вода не закипала долго, как всегда
бывает, если следить за этим процессом чересчур пристально.
Зато стало достаточно жарко, чтобы парень почувствовал себя
неудобно, сидя в куртке, поэтому, когда кошка перестала ласкаться к
нему и вольготно растянулась кверху пушистым пузом на полу около
холодильника, он поднялся, снял куртку и повесил ее на угол
кухонной двери. Потом опять сел и принялся смотреть прямо перед
собой, то есть на стену, оклеенную обоями с незатейливым
геометрическим узором.
Наконец, над чайником заклубился пар. Катя достала из шкафчика
над раковиной пару чайных бокалов, а из шкафчика над рабочим столом
вазочку с печеньем и сахарницу. Все было разномастным — не от
одного сервиза, но она подумала, что так даже лучше. Уютнее. А если
ее гостю выбор покажется странным, то он хоть отвлечется от
созерцания стены, чтобы заметить это.
Катя расставила посуду на столе, разлила по бокалам заварку и
кипяток. Но ее гость не обратил на это никакого внимания так же,
как и не проявил ни малейшего желания поделиться, наконец, с ней
своим несчастьем, просто сидел боком к столу и даже не шелохнулся,
когда Катя придвинула к нему бокал с чаем.