-
Мама! – взвизгнула Ева, решительно спускаясь по
лестнице.
За
те несколько часов, что она спала, родители успели впустить свет в
столовую и гостиную, но лучше бы они этого не делали. Там, где до
этого были лишь намеки на упадочническое состояние дома, теперь
виднелись явные следы проблем в семействе Рид. На пыльном столе
перед исхудавшим темноволосым мужчиной, сохранявшем каменное
выражение лица, стояла одинокая тарелка с неприглядного вида кашей
и небольшим кусочком хлеба.
-
Зачем? Зачем ты это делаешь? – найдя новый объект для нападок,
Мелисса Рид бросилась к дочери. – Почему продолжаешь работать на
этих людей?
-
Ты прекрасно знаешь, почему я это делаю, - Ева старалась говорить
спокойно, смотря на мать, но уже почувствовала на себе испытывающий
взгляд отца.
-
Потому что ей нравится это, - прохрипел Льюис, со злостью бросив
ложку, которой до этого размазывал кашу по тарелке.
-
Что??? – одновременно воскликнули мать и дочь, Мелисса с испугом, а
Ева с презрением.
-
Ей нравится заставлять нас чувствовать себя виноватыми, - развел
руками Льюис. – Зачем ты каждый раз приходишь сюда после очередного
задания? У тебя остался хороший дом в центре, но ты снова и снова
появляешься здесь с новыми синяками и порезами. Ведь прекрасно
знаешь, как это нервирует твою мать!
- Я
хотела убедиться, что с вами все в порядке…
-
Ну и как, убедилась? – отец поднял тяжелый взгляд зеленых глаз,
которые и достались Еве по наследству. – Похоже на то, что мы с
твоей матерью в порядке?
-
Не слушай его, Ева. У нас все хорошо… - поспешила перебить мужа
Мелисса, обняв дочь за плечи.
-
Вы – живы, и это главное, - постаралась улыбнуться Ева маминой
ласке, но отец от ее слов уже встал на ноги.
-
Какой толк в такой жизни, как у нас? Мы – изгои в обществе, нас
даже из хлебной лавки спешат выставить за порог, лишь бы я или
Мелисса не решили с кем-нибудь заговорить. В нашем доме давно
протекает крыша и сбоит свет, потому что все ремонтники обходят
стороной эту улицу. И ты, словно специально, приходишь сюда и
каждый раз напоминаешь, что, помимо всего прочего, мы и дочь свою
потеряли!
-
Лью, что ты такое несешь? – Мелисса, словно судья на ринге, встала
между мужем и дочерью, которая тут же ринулась на отца.
-
Вы – живы! – зло повторила сквозь зубы Ева. – Далеко не каждый в
Амхельне может так смело сказать о своих близких. С вами не говорят
в магазине? У других нет даже денег на хлеб! Ты жалуешься на
протекающую крышу? А у кого-то и дома вовсе нет! И да, Смерть
побери, я служу Равену только ради того, чтобы вас все обходили
стороной – и светлые, и темные! Или что, отец, ты соскучился по
внезапным визитам эпигонов в твой дом? Забыл, каково это – зависеть
от настроения гегемонов Тьмы, когда сегодня они тебя решают
помиловать, а завтра снова готовят эшафот?