Были еще
вещи, о предназначении которых можно было лишь гадать. Странные,
необычные, закрытые активированными защитными полями. На
специальных стеллажах и держателях находились какие-то странным
образом скрепленные детали, куски металлических пластин, агрегатов.
Один из таких предметов, находившийся в углубленной стеновой нище,
сильно напомнил ему мобильный поддерживающий доспех десантника из
его мира. Алексей видел его лишь несколько раз на лунной базе,
когда третья штурмовая десантная бригада готовилась к абордажу
одного из обездвиженных кораблей чужих. Тогда его до глубины души
поразили угловатые тяжелые громадины из металла, обвешанные с
головы и до ног оружием и передвигающиеся с грацией охотящегося
дикого зверя. Они, словно и не было никаких трех центнеров металла,
с легкостью запрыгивали на пятиметровую высоту. Что-то подобное,
правда, незавершенное, угадывалось и в лаборатории.
- Кем ты
был, батя, на самом деле? – шептал парень, держа в руке взятый из
лаборатории скромный перстень с гербом рода Бельских. – Местным да
Винчи? Тесла? Что за мысли царили в твоей голове? Здесь же нет и не
было такого. Я рылся в сети, но ничего подобного не находил. Здесь
же все повернуты на магии, но никак не на технике…
Это
охватившее его в лаборатории чувство нереальности не отпускало
Алексея и сейчас. Откуда все эти устройства в лаборатории? Это же
лишь домашняя мастерская. Все основные разработки Бельский всегда
вел рабочей лаборатории, как говорила мать. Здесь же, говорила она,
он творил для души. Иногда, мол, на него накатывало что-то эдакое и
он стремглав устремлялся к себе и часами, а и сутками не выходил
оттуда. Неужели, на всем этим работал его здешний батя?! Он, что
реально был гением?!
Алексей
тихо присвистнул своим мыслям. В его голове вертелась какая-то
ускользающая от него мысль, которая, как чувствовалось, должна была
ему все объяснить или, по крайней мере, попытаться все объяснить.
Однако почти уже созревшую мысль спугнули. Позади него послышались
шаги. Кто-то спускался по лестнице. Через мгновение раздался
удивленный голос его матери:
- Сынок,
ты уже проснулся. Думала, тебя придется будить. Ведь сегодня особый
день. Ты будешь учиться в императорской гимназии, - ее глаза при
этих словах увлажнились. – Если бы ты знал, как мы с твоим папой
мечтали об этом… Ты все пытаешься вспомнить код от двери в
лабораторию отца? – ее взгляд на секунду задержался на стене с
часовым механизмов в середине. – Оставь это. Я потом поищу в его
бумагах. Может там что-нибудь найдется. Иди завтракать. Лизавета,
испекла твои любимые оладьи.