Начавшийся промышленный переворот еще
больше ухудшил положение простого люда. Растущие, как грибы после
дождя, заводики выжимали из своих работников все соки, после
выбрасывая на обочину жизни калек и мертвецов. Бывшим крестьянами
приходилось трудится в адских условиях труда семь дней неделю по
пятнадцать — семнадцать часов в сутки. С нищенской платы с них
брали многочисленные штрафы за все мыслимые и немыслимые нарушения
— опоздал, закурил, пререкался с мастером, не так посмотрел на
хозяина, и т. д. В хозяйских магазинах с них драли втридорога за
мясо с душком и рыбу с плесенью, гнилую ткань, муку с червями. О
медицинской помощи на таком производстве можно было, вообще,
забыть. Работники, как огня, боялись местных докторов, что все
болезни предпочитали лечить громадными дозами касторки и рыбьего
жира. Многие неделями ходили с переломами и рваными ранами, боясь
даже заикнуться о травме.
Не все хорошо было и в армии.
Большинство генералов жили еще понятиями наполеоновских воин -
«пуля дура — штык молодец», «наступление лучше оборону», «бабы еще
мужиков нарожают», «врага шапками закидаем», и т. д. Потрясая
блестящими орденами и тяжелым золотым шитьем своих мундиров, они
постоянно вспоминали Бородино, Березину, французский поход. На деле
же ситуация была аховая. Катастрофически не хватало казарм для
расквартированных войск. Нередко воинские подразделения ютились в
грязных халупах и землянках, который зимой мгновенно превращались в
стылые норы. От антисанитарии и плохого медицинского обслуживания
солдаты мерли, как мухи. Каждый год более семидесяти штата полков и
бригад болело и лежало в лежку. Каждый десятый не мог пережить
лазарет.
Никудышным было обмундирование,
рассчитанное скорее на парады, чем на военные действия. Однобортные
мундиры и тонкие панталоны совсем не защищали от ветра и стужи.
Кожаные каски рассыхались на солнце и норовили слететь с головы. В
войсках при первой же возможности каски заменяли на фуражки или
папахи, как на Кавказе.
Большинство солдат было вооружено
ружьями с кремневыми замками, бившими на 200 — 300 шагов. Штуцеров
насчитывались единицы и их роль в военных действиях была ничтожной.
Учебных стрельб практически не велось. По военным регламентам на
каждого солдата отпускалось лишь шесть патрон в год, что делало
учебы, в принципе, бессмысленной. В полках же повсеместно с
радостью отчитывались об экономии пороха. Мол, что толку тратить
драгоценные патроны на бессмысленную стрельбу нижними чинами. Войны
же никакой нет. А если наступит война и придет враг на русскую
землю, вот тогда мы всем покажем.