Ден Геллер кивнул и ускорил шаг, понимая, что этот краткий
разговор окончен. Что за таинственные обстоятельства имел в виду
Фирцевальд Карм, ему оставалось только догадываться.
* * *
– Отправляемся! Поторопитесь, отправляемся!
Железнодорожник в черной униформе расхаживал по платформе,
подгоняя выкриками запоздавших пассажиров. От бессчетных кителей,
фуражек, касок и портупей рябило в глазах. Эшелоны уходили на
фронт.
Дима и Алекс обосновались в секции пассажирского вагона,
отгороженной от посторонних глаз высокими переборками: не купе, но
и не плацкарт, скорее, что-то среднее. Сиденья довольно-таки
мягкие, удобные, есть куда вытянуть ноги. Дима не любил поезда,
предпочитая путешествовать по воздуху, но здесь выбирать не
приходилось: к границе Аламеи можно добраться только поездом по
железнодорожной ветке, тянущейся через всю страну с запада на
восток.
Чувствовал он себя сегодня, мягко говоря, неважно. В голову
словно засунули тяжелое чугунное пушечное ядро – последствия
отвальной, которую вчера они дружно отпраздновали в Шонхильде.
После последнего, завершающего занятия, на котором капитан Дитлиф
торжественно поздравил всех с окончанием обучения, четверка
курсантов отправилась на прогулку в деревеньку: парни хотели
отослать домой письма, Диму же местное почтовое отделение
интересовало прежде всего потому, что оно по совместительству
выполняло функции филиала национального банка. Предъявив
удостоверение личности полногрудой русоволосой девице за стойкой,
он поинтересовался, можно ли забрать со счета деньги.
– Вы все снимать будете? – махнув ресницами, поинтересовалась
девушка.
– А сколько там?
Озвученной суммы, пожалуй, хватило бы, чтобы безостановочно
гулять как минимум месяц. Все-таки сурганским пилотам платили
весьма и весьма неплохо. Получив примерно треть месячного
жалованья, Дима с компанией совершил набег на сельский магазин,
избавив местного торговца практически от всех имевшихся у него в
наличии запасов алкоголя. Потом авиаторы устроились прямо на краю
летного поля, под тенью деревьев и, главное, подальше от казармы, и
начали отмечать скорое расставание – Дима и Алекс получили
назначение в одну эскадрилью, в то время как двое их товарищей по
учебе – Макс и Вунц – в другую. Вскоре к попойке присоединился
рыжий и вечно улыбающийся Манлеф, притащивший откуда-то двух
жизнерадостных розовощеких девиц. Дальнейшее Дима помнил
смутно…