Роберт всегда любил войну. Нед помнил, как примчался спасать
Роберта в Каменную Септу.
Городок был настолько маленький, что даже армии Севера было бы
там тесно. Они сражались везде — в любом мелком переулке, на
крыльце борделя, даже на крышах кипел бой. Колокола звонили едва ли
не громче, чем кричали десятки тысяч солдат. Нед в той битве
обзавелся самым большим из шрамов — его сбросили с крыши, и бок
вспороло аж до плеча. Неглубоко, но крови было много, а лекарь
зашивал рану добрых полчаса. Роберт вместе с двумя десятками
сторонников выбежал из борделя, даже не облачившись полностью в
доспехи. Его левая рука висела плетью, а правая сжимала боевой
молот. Таким Нед его и увидел — наполовину раздетый, покрытый
кровью великан в разорванной кольчуге, из рук которого удачливый
рыцарь выбил молот. Роберт ударил соперника кулаком в латной
перчатке, и Нед мог поклясться, что слышал, как у того хрустнул
череп. Рыцарь свалился с коня. В его шлеме была огромная вмятина. А
Баратеон выхватил из мертвой хватки соперника меч и запустил на два
десятка ярдов, едва не убив Джона Коннингтона.
После боя Роберт смеялся, обнимал Неда и пил, но Старк никак не
мог перестать видеть промятый шлем с кровавым месивом внутри. Нет,
Эддард Старк никогда не радовался войне.
* * *
Он, наверное, наизусть знал дорогу в покои сестры. Войти со
двора, повернуть налево, две лестницы вверх, направо по коридору,
затем снова налево и вот — её дверь. Он не мог удержаться и
прокрался к ней на цыпочках, чтобы резко распахнуть и услышать
удивленный визг, превращающийся в смех. На него смотрели любопытные
темные глаза.
— Угадай, что я тебе принес.
Лицо Арьи приняло настолько предвкушающее выражение, что Джон
разболтал бы ей военную тайну. Жаль, в его руках была лишь
голубика.
— Не знаю, — Арья замотала головой, не переставая улыбаться и
глядя на Джона исподлобья.
— Закрой глаза и открой рот, — Арья подозрительно на него
взглянула, но послушалась. Джон положил ей на язык две крупные
синие ягоды. — Ешь.
— Сладкие! — Арья улыбнулась, жуя, и рот Джона наполнился
слюной.
Он с сожалением пощупал языком пустоту в зубах — у него выпало
сразу два передних зуба, и теперь от ягод было больше боли, чем
вкуса.
— Держи ещё, — Джон протянул ей кулек, — только не ешь все
сразу.
— А...
— А я уже объелся, — соврал Джон. Он провел рукой по волосам
Арьи — видел, отец часто так делал с леди Кейтлин. Сестренка
улыбнулась еще шире, если это было возможно.