Повсюду, куда ни глянь,
до самого горизонта растекалось золотом песчаное море. Восточный
стигай вообще славился своими бурями, песчаными тварями, которые
чувствовали себя среди дюн, как рыбы в воде, да ядовитыми цветами,
что росли вблизи малочисленных оазисов и забирали жизни многих
неосторожных и уставших путников. Там правила Эн‑Вей, и слабых
жестокая богиня не жаловала.
Песок быстро выбил из
Клаудии всю дурь, обтесал ее, точно опытный скульптор, сбив толстый
слой восторженной шелухи.
Восток людям не
принадлежал. Опасная и неблагодарная земля, способная сгноить
любого, кто не проявит должного уважения к ее законам и тайнам. И
ее народ проявил. Идти больше было некуда, люди приспособились и
прижились, пустили первые слабые корешки, а через несколько лет
посмели назвать пустыню новым домом.
Но когда боги исчезают,
все идет не так, как нужно, и люди не в силах своими молитвами
удержать пошатнувшийся баланс.
Война с иномирцами,
болезни, разруха, сон Первородной.
И ломкота, что осталась
за Великой стеной, но нашла способ пробраться в
Рагур’ен.
Первородная показала
Клаудии. О да, она ей показала!
Колоссальная каменная
лента, что опоясывала все восемь стигаев. И была она выше Седых
Предгорий и шире самых больших трактов.
И за ней жизни не
было.
Мир сжался до размеров
крепости. Она хоть и занимала большую часть континента, но все
больше походила на тюрьму, чьи стены уже не могли сдерживать
болезнь.
Странная и горькая
ирония: пустыня, приютившая последних слуг Волчицы, стала первой
жертвой проклятья. Медленно, но верно стекленели дюны у границ
Рагур’ен. Люди бежали из зараженных мест, но как долго это могло
продлится?
Клаудия рискнула всем.
Она преступила законы. В случае неудачи ее ждала смерть и забвение,
дороги назад не было. Само ее присутствие здесь могло поставить под
удар весь народ. Старейшая никогда бы не простила неповиновения.
Клаудия бы с радостью приняла смерть от ломкоты, но она не хотела
ждать. Она хотела жить! И не желала такой участи никому. Отчаянно,
самозабвенно хваталась за любую, даже самую призрачную
возможность.
И Первородная показала
ей путь. Подбросила семечко идеи на благодатную почву ее
разума.
Что такое судьба
одной девчонки, когда на кону жизни сотен
тысяч?
Всего лишь одна девочка.
А уж Первородная сполна вознаградит Клаудию за труды. И исполнит
заветное желание. Спасет от смерти и вернет Следу былую славу! Люди
взглянут на последователей по‑новому. О, они буду вынуждены принять
их назад! И засунуть свои проклятья поглубже.