Чудак. Думал, что
Артумиранс ничего не замечает, что не видит очевидного внимания и
теплоты, какими мужчина может окружить только любимую женщину.
Прятал глаза, когда она заводила разговор о своем прошлом, не хотел
знать. Граци был не из тех, кто копается в грязном белье. Ему все
равно.
Все равно, кем она была,
плевать, что Ш’янт изгнал ее, еще когда правил Энкулом. Изгнал за
дело. За чудовищное преступление.
Граци никогда бы не
узнал. Не узнал бы и о том, что Артумиранс вернула Ш’янта не из
прихоти или злорадства, а в благодарность. За новый шанс, другую
жизнь.
В благодарность за
самого Граци, который бы никогда не встретился ей, сложись судьба
иначе.
Горло сдавил спазм, и
змей убрал бокал, позволил Артумиранс лечь и прикрыть
глаза.
Она услышала шорох и
слепо схватила рукой воздух, сжала теплую ладонь.
– Не уходи, – шепот
такой слабый, что обычный человек его бы не
услышал.
– Я никуда не
собирался.
Он, конечно, улыбался.
Не нужно было видеть, чтобы это почувствовать. Артумиранс
свернулась клубочком и еще мгновение наблюдала, как Граци возится у
письменного стола, закрывая кувшин с водой специальной
пробкой.
– Ш’янт не вернулся, –
пробормотала она.
– Нет, – ответил Граци.
Его голос звучал на удивление спокойно, – но ты ведь знала, что так
будет, да? Почему не предупредила его?
– Это против правил. Так
должно быть. Книга не оставляет выбора, никому из
нас.
Змей опустил бутыль на
стол. Осторожно, словно боялся разбить ее.
– Ты промолчишь, даже
если мне суждено будет умереть завтра?
Не получив ответа, змей
обернулся.
Артумиранс уже крепко
спала.
***
Паника губительна. Она
черной волной лишает человека последних остатков рассудка, и топит
его в бесконечном ужасе, откуда нет выхода. Всего один шаг отделял
Май от пучины слепой паники, когда единственное желание – бежать
без остановки, не оглядываясь, так далеко, как только
возможно.
Она зажмурилась. Нужно
было всего мгновение покоя, чтобы собраться с
мыслями.
Куда тут бежать? Не
бросать же беспомощную женщину на растерзание местным тварям. Это
абсурдно!
Шагнув к Клаудии, Май
наклонилась, пытаясь понять, что же произошло.
Та была бледна и едва
могла сфокусировать взгляд на лице девушки. Губы раскрылись, и из
горла вырвался непонятный хрип, так и не оформившийся в речь. Чуть
приподнявшись, она ухватилась пальцами за древесный ствол и
попыталась встать. Май, не задумываясь, подставила плечо, но
женщина была крупнее и тяжелее. Не сумев устоять на ногах, Клаудия
всем весом навалилась сверху.