Запах жимолости стал ее
запахом и отчетливо ощущался даже после мытья.
Мысль о привязи была
неприятна, подтачивала силы, вызывала жжение под ребрами, словно
там застрял раскаленный уголек.
Доверия к иномирцу не
было совершенно. Он почти силой выбил из нее согласие. Знал, что
Безымянная погибнет. В ее глазах этот поступок был отвратителен,
хотя она и не знала причины.
Да даже если бы и
знала, что изменилось бы?
Предупреждение о еде и
пище обрело смысл позднее. Когда Безымянная не смогла вспомнить,
как попала в столицу.
Открытие настолько
ошеломило ее, что пришлось обратиться к дневнику, который
заполнялся почти каждый день. События, описанные там, не нашли в
мыслях ни единого отклика. Записи казались незнакомыми,
чужеродными, сделанными не ее рукой.
Бессмыслица
какая‑то!
До боли сжимая в руках
желтоватые страницы, Безымянная медленно опустилась на стул, еще
раз перечитала заметки, понимая, что не помнит совершенно ничего до
того момента, как вошла в особняк.
Такая уж и
бессмыслица? Что, если Клаудия действительно что‑то подмешивает в
еду и питье? Но зачем?! Разве я хоть раз ослушалась приказа,
проявила непокорность? Дело в чем‑то еще, но в чем же? Или это
попытка избежать вопросов? Я хотела знать, зачем я здесь, но
объяснение явно не входит в планы Клаудии. И чтобы удостоверится,
что я останусь покорной, она…чистит мое
сознание.
Больше Безымянная не
притрагивалась к местной еде. Приходилось изворачиваться, чтобы не
вызвать подозрений кухарки и Базель, которые пристально следили за
питанием. Раньше она не замечала такой заинтересованности. Или
просто не хотела замечать? Усталость не давала
сконцентрироваться.
Постоянные тренировки
изматывали настолько, что все, на что оставались силы – еда и сон.
На это и был расчет?
Безымянная подозревала,
что иномирец может знать больше. Он точно знал!
«Для твоего же
блага».
Он почувствовал и
предупредил. Преследовал свои цели? Несомненно. Если память будет
исчезать и дальше, то от меня останется лишь пустая
оболочка.
От одной этой мысли
скрутило желудок. Вцепившись пальцами в столешницу, она уткнулась
лбом в раскрытые страницы и зажмурилась так сильно, что под веками
вспыхнули красные искры.
Нужно вернуться туда.
Всего один разговор.
Что плохого может
случиться? Стоит лишь выбрать подходящее время.