— Я… Да, сейчас пойду, посижу ещё немного, — посмотрел в глаза
Невиллу Гарри, а ещё ощутил, что всё ещё сжимает письмо, которое
так и не прочёл, занятый своими переживаниями.
— Ты… не расстраивайся, — сказал Невилл, — с Гермионой всё в
порядке, Лаванда и Парвати сказали, что она после зелий спит в их
спальне. И из-за значков не переживай. Глупости всё это. Они
просто… завидуют, наверное. А на факультете тебя поддерживают. Так
что не обращай внимания на Рона, он… Бабушка говорит, что у нас
просто такой возраст, когда идёт становление и все… ну… пытаются
найти своё место и всё сложно.
— Спасибо, Невилл, — Гарри улыбнулся, после слов Лонгботтома
стало немного легче. — Иди спать. Я тоже скоро приду.
— Ну ладно, — Невилл тактично удалился, оставив его одного.
Гарри развернул конверт и чуть не выронил, узнавая почерк
Сириуса.
«Гарри, не могу сказать в письме всё, что хочу: слишком
опасно, вдруг сову перехватят. Нам нужно переговорить с глазу на
глаз», — прочитал первую строку он и заморгал, приоткрыв рот
от неожиданности.
Письмо от Сириуса? Но… кто тогда его друг — Рейн Воланс
Блэк?
Множество вопросов закружили голову так, что Гарри откинулся в
кресле, стараясь глубоко дышать. Затем он, осторожно, опасаясь за
свой рассудок, продолжил читать.
«Сделай так, чтобы мы могли встретиться через две недели в
час ночи с субботы на воскресенье*. Я как никто знаю, что ты сам
себе лучший страж, а рядом с Дамблдором и Моуди вряд ли кто
отважится причинить тебе вред. Но кто-то, явно могущественный,
замыслил недоброе. Ведь твоё имя попало в Кубок под самым носом у
Дамблдора.
Будь начеку, Гарри. Я по-прежнему хочу знать обо всём
необычном, что происходит в замке. О нашей встрече дай мне знать
как можно быстрее».
Земля второй раз за вечер уходила из-под ног.
Если подумать, то Рейн, который явно был вовсе не Сириусом,
появился очень подозрительно и «под самым носом Дамблдора». Рейн
появился как раз с гостями и мог бросить его имя в Кубок. Кто
заподозрит простого четырнадцатилетнего пацана? А от него
чувствовалась какая-то сила, уверенность, какой редко обладали
подростки. Именно поэтому Гарри принял его за Сириуса — взрослого
волшебника в теле юноши.
Гарри почувствовал себя совсем плохо. А потом они «подружились»…
Может, Рейн за его спиной смеялся, какой Гарри дурак. Строил с ним
предположения, кто бросил имя в Кубок, и всё время был рядом. Знал
все его мысли. Поддерживал. Даже попытался «подружить» с Малфоем.
Гарри содрогнулся. А если всё это изначально была задумка Малфоя?
На втором курсе Люциус Малфой подсунул ту тетрадь с молодым
Волдемортом Джинни, а вдруг?.. Даже совпадает, что они родственники
с Драко! Отец и сын!