И именно туда я отправил Марго, дабы
в бесконечных молитвах и постах она молила о прощении. Но я
строго-настрого запретил заставлять её давать обеты и делать
монахиней. Как бы цинично это не звучало, но необходимость в ней
ещё не отпала окончательно. Возможно, она станет тем самым ушатом
холодной воды, который выльется на разгоряченные головы сторонников
войны с Россией.
Планировал ли я с ней помириться в
будущем? Однозначного ответа у меня не было. Хотя, стоило признать,
что за минувшие годы чувства к ней значительно охладели.
Разбираться в хитросплетениях наших отношений у меня не было ни
малейшего желания. Планировал ли я взять вторую жену? Эта мысль все
чаще посещала меня, но, хотя подходящих кандидаток на эту роль было
много, я так и не нашел ту, которая бы меня зацепила, как некогда
Даша. Поэтому я не торопил события, положившись на судьбу.
Все мое внимание сейчас было
сосредоточено на моих детях — Павле, сыне, рожденном Марго и
названном в честь деда, и близнецах, что подарила мне Тэйни.
Нэхуэль и Текамсех — услышав имена, что моя наложница выбрала для
сыновей, я чуть не потерял дар речи. Пока она самодовольно
объясняла мне, что великие духи одарили старшего покровительством
ягуара, а младшего —пумы, поэтому в честь этих благородных хищников
и даны подобные имена, я приходил в себя и собирался с мыслями.
После максимально сдержанно заметил, что мои сыновья являются
подданными этой страны, а значит, будут подчиняться её законам,
соблюдать её правила и носить принятые здесь имена. И, недолго
думая, окрестил мальчишек Николаем и Тимофеем. Недовольно сморщив
нос, моя наложница все же не отважилась со мной спорить. Хитроумная
индианка, уступив мне в малом, вытребовала для себя право самой
заниматься детьми. С первых же дней она с разъяренный шипением
выгнала всех придворных лекарей и нянек, что были положены малышам
по рангу, и принялась на свой манер укреплять их тело и дух, втирая
таинственные мази и поя их неведомыми отварами, которые готовила
сама. Я не видел причин вмешиваться, с немалым удовольствием
отмечая, что дети растут крепкими и очень здоровыми. Придворные
медики лишь разводили руками, скрывая за показными снисходительными
улыбками свою растерянность, сдобренную изрядной порцией
зависти.
Тем временем Тэйни всерьез
озаботилась и моей охраной. С молчаливым неодобрением осмотрев
гвардейцев, что были приставлены ко мне в качестве личных
охранников, она выбрала из окружения графини Олениной трех девушек,
руководствуясь какими-то собственными критериями. И принялась
гонять их так, что даже у видавшего разное Черкасского изумленно
взлетали брови. А по прошествии времени она потребовала выделить
для них отдельное помещение, вход в которое был разрешен только
мне.