Хлопнула
входная дверь.
Верея
торопливо прошла в горницу и поставила на стол перед мужем
запотевшую бутыль медовухи. Бросила на меня масленый взгляд. А
потом без всякого интереса к нашему разговору направилась к печи
заниматься своими делами.
— Думаете,
это лобаста его утопила? — уточнил я.
— А кто же
ещё! — староста всплеснул руками. — Более некому! Распоясалась она.
Страх потеряла. Потому и стали мы искать человека, который нас от
неё избавит за умеренную плату.
Последнюю
фразу Бажен выделил.
— Мужики
сами хотели с ней расправиться, — продолжал он. — Собрались гурьбой
да пошли к озеру. Но куда им с нежитью тягаться! Эта уродина как
начала в них валуны размером с голову швырять, да пень с корнями из
земли без труда выдернула, так они с криками и
разбежались.
Я
усмехнулся. И снова почувствовал на себе взгляд. Такой, что мурашки
по спине хороводы водить начали. Хозяйка стояла возле печи и искоса
наблюдала за мной, не скрывая интереса.
Э, нет,
милая. Заигрывать будешь с каким-нибудь кузнецом. А мне от вас
нужны только денежки твоего откормленного муженька.
Я вновь
повернулся к Бажену, который никакого внимания не обратил на наши
переглядывания, потому как был занят тем, что рисовал пальцем
чёрточки на покрытой испариной бутыли.
— Сколько
за её голову даёте? — прозвучал самый важный вопрос.
— Пять
серебряных, — ответил староста.
Я с досадой
присвистнул.
— Столько
за мелкую погань дают, уважаемый. Так не пойдёт, — я приготовился
торговаться. — Не меньше десяти.
— Пять, —
Бажен подался вперёд.
— Такой
путь проделать и шкурой своей рисковать за пять серебряных? — я
насмешливо скривил губы. — Да меня другие ловчие
засмеют.
— Пять
серебряных.
— Ухожу я,
— но уходить и не думал. Лишь сделал вид, что встаю.
—
Семь.
Ну вот. Это
уже другой разговор.
— Десять,
уважаемый.
— Восемь, —
Бажен хлопнул себя по колену. — Больше не дам! И отужинаешь у нас,
а заночуешь на сеновале.
Я
притворился, что искренне сомневаюсь.
— Ловчий, —
деревенский староста предупредительно повысил голос. Давал понять,
что торги окончены. — Берёшься за работу? Али нет?
— По рукам,
— я встал с места и направился к выходу. Жать руки мне с Баженом не
хотелось точно так же, как и ему со мной. — Готовьте
кошель.
Староста
что-то проворчал себе под нос. То ли выругался, то ли поблагодарил
богов, что я согласился.