Ночь сгустилась за окнами и заползла в дом длинными, чернильными
тенями. Но эти тени были теплы, благодаря всем тем многочисленным
свечам, которые горели в столовой. Уют сего дома не просто
располагал к себе. Он вызывал острое желание звать жилище семьи
Гарана словом «Дом» с большой буквы. Конечно же, благодаря его
умелой хозяйке.
Евания запекла свиные ребрышки с медом и горчицей. Аккуратные
дугообразные кусочки возлежали на большом белом блюде в центре
стола. Над их блестящей поверхностью поднимался ароматный пар.
Возле ребер в маленькой кастрюльке прятался картофель с маслом, а с
ним по соседству в глубокой тарелке красовалась горка тушеной
капусты с морковью и травами. В корзиночке на ажурных салфетках
были стопкой сложены золотистые лепешки. А чуть в стороне ожидал
своего часа десерт: теплые груши, томленые с медом и корицей.
Довершал картину штоф с рубиново-красным вином.
Пахло так, что можно было проглотить язык.
— Уж и не знаю теперь, что ожидать от нашего разговора:
смертного приговора или дружеской идиллии, — Иврос выдал первое,
что пришло в голову.
Потому что, на его взгляд, просто так (ради одной лишь трапезы)
накрывать стол никто не потрудится.
Евания Гарана, которая как раз принесла две тарелки и столовые
приборы, стрельнула в него сердитым взглядом. Моргнула. После чего
взор несколько смягчился.
— Глупостей не говори, — она наморщила нос. — Садись уже. Нет! —
вдруг воскликнула она. — Не сюда! Вот сюда.
Она махнула рукой, давая понять, что сидеть они будут за разными
концами стола.
Озадаченный импери опустился на указанное место, а хозяйка
поставила перед ним тарелку и положила приборы. Резкими,
отрывистыми движениями, которые выдавали ее волнение.
— Ох. Я же забыла бокалы!
— Я могу принести, — Иврос привстал.
— Сидеть! Я сама принесу.
Женщина скрылась в закутке кухни. Но это не помешало Норлану
уловить легкий резонанс в воздухе, который Евания тотчас подавила.
Наверное, поэтому и ушла. И ее не было довольно долго.
Иврос успел усесться, закатать рукава до локтей и с тоской
приласкать взглядом остывающие ребрышки в центре стола.
Евания внесла два бокала из тонкого стекла на высоких ажурных
ножках. Поставила один перед Норланом, а второй захватила с собой.
Она грациозно опустилась на стул за противоположным концом стола,
расправила юбку и накрыла колени белой салфеткой.