На Анджелию опускалась зима, а у Дерека была только его ньонская
куртка — учитывая жаркий климат Ньона, не очень-то она
помогала.
Ко всему, ноги с непривычки ужасно устали. Он весь день провёл в
своих блужданиях, после морского путешествия с трудом привыкая к
земле и постоянно спотыкаясь на каждом втором булыжнике мостовой.
Сил никаких не осталось.
В отчаянии он присел на чьё-то крыльцо и спрятал лицо в
ладонях.
Хотелось пить, и есть, и спать. Было холодно и больно, и он
совершенно не представлял, что делать дальше. От усталости и досады
из глаз полились слёзы.
Сам себе он сейчас виделся совершенно никчёмным и ни к чему не
годным. Он с несомненной отчётливостью понимал, что крайне глуп:
как можно было не запомнить, где именно ты снял комнату? Это не
говоря уж о ситуации в целом. Вот зачем было действовать так
импульсивно? У него ведь было полно времени, чтобы всё хорошенько
спланировать, подготовить себе пути отхода... Да что там! Зачем
было сразу нестись в чужую незнакомую страну? Мог бы и в Ньоне
перекантоваться первое время, не настолько Грэхард и всевидящий, не
нашёл бы.
«С чего я вообще взял, что он будет меня искать? — недоумевал
теперь Дерек, который сам себе казался слишком ничтожным, чтобы
ради него кто-то стал бы устраивать масштабные поиски. — Затаился
бы где-нибудь на севере, а если что, там и до Ниии рукой
подать».
Решительно, если бы сейчас из-за угла вдруг появился невесть
откуда взявшийся ньонский стражник, посланный по его, Дерека, душу,
он бы даже, пожалуй, обрадовался и, не задумываясь, сдался бы.
Просто на радостях, что он кому-то настолько нужен, чтобы
выискивать его на другом конце Материка.
Посидев минут десять и окоченев до дрожи, Дерек вытер слёзы и
пришёл к выводу, что нужно что-то делать. И, раз уж он не может
найти свой постоялый двор, имеет смысл поискать другой. Денег,
конечно, жалко, но — сам растяпа.
Со вздохом встав, Дерек завертел головой, выбирая направление,
которое казалось более перспективным. Забрёл он уже в какую-то
несусветную глушь, где даже собаки не лаяли, а уж тем паче не пахло
никакими постоялыми дворами.
На его счастье, далеко-далеко пробили часы, отсчитывая полночь.
Кивнув сам себе, Дерек пошёл на звук, надеясь, что наткнётся на
что-то подходящее побыстрее.
Ходьба его немного согрела, да и перспектива где-то всё же
устроиться грела сердце, поэтому в нём стал просыпаться его обычный
оптимизм. Он уже размышлял сам с собой, что предпримет завтра, и
пытался понять, что, вообще, стоит сделать в первую очередь.