Я тебя выиграл - страница 2

Я поднимаюсь на носочки, чтоб дотянуться до дальнего угла прозекторского стола и, только убедившись, что металлическая поверхность сияет, откладываю тряпку. Утром так же натирала мойку на кухне. Она нещадно протекает. Надо бы вызвать сантехника, пока соседей не затопило. Ремонт я уж точно не потяну, а Влад все деньги спускает на свои игры.- Аня, дырку протрешь, - улыбается Павел Евгеньевич, и его доброе лицо с тонкими подкрученными усиками становится еще более мультяшным. - Завтра придешь на вскрытие?- А во сколько? - Поправляю съехавшую назад бандану.- В три.- Постараюсь успеть. Вроде последняя пара рано заканчивается.Я учусь в медицинском колледже и подрабатываю санитаркой в морге при местной больнице. Во-первых, если хочешь помогать живым, сначала стоит обратить внимание на мертвых, а во-вторых, даже из наших желающих тут работать мало, потому на зарплату не скупятся.- Пойду я, - говорю, собирая тряпки в ведро.- Слушай, Аня, время позднее. Тебя проводить?- Нет! – отказываюсь я. - Вы же знаете, мне только трамвайные пути перейти и пройти через арку. Там темно, но у меня есть баллончик на всякий пожарный.- Уверена?- Да.Я выхожу из прозекторской и иду по обшарпанному коридору. Мягкие кроксы бесшумно ступают по кафельному полу. По понятным причинам тут всегда тихо и прохладно.Душевая старая, но хорошо хоть такая есть, потому что своеобразный душок присутствует всегда. Я раздеваюсь, встаю под ржавую «лейку» и двумя руками кручу вентили. Некоторое время единственное, что получаю, это скрипучий звук, а потом на меня обрушивается пахнущая ржавчиной жидкость. Вскрикиваю от потока холодной воды и отшатываюсь. Горячую воду, как часто бывает, отрубили. А может, просто труба какая сгнила. Дрожа, вытираюсь белым полотенцем с синим штампом в углу и залезаю в повседневные шмотки.Выхожу с черного хода и торопливо перебегаю трамвайные пути. Зависаю в нерешительности. Смотрю в черную бездну под аркой, и на душе становится как-то муторно. Прохладный осенний ветерок противно «дергает» влажные волосы. Я достаю баллончик из сумочки и затыкаю его за пояс джинсов. Металлическая капсула холодит кожу, но от этого спокойнее. Я присаживаюсь на корточки и зачем-то затягиваю потуже шнурки на кроссовках. Глубокий вдох и срываюсь с места.- Куда спешишь, красавица? – слышу я хриплый голос за спиной.Оборачиваюсь и вижу двух амбалов. Завожу руку за спину и крепко зажимаю баллончик, пытаясь нащупать кнопку, которая прячется под защитой от случайного нажатия.Один в старорежимной кожанке делает шаг навстречу. Я задерживаю дыхание, выбрасываю руку вперед и прожимаю кнопку под предохранителем.Ослабляю нажим только, когда уже нет сил ее удерживать, да и перцовое облако уже начинает обжигать горло. Нападающий трет глаза и орет, осыпая меня отборным матом, а я, улучив момент, пытаюсь проскользнуть мимо.Не тут-то было! Руку зажимают тисками и отбрасывают меня назад. Хватают за шиворот, как щенка. Я вновь пытаюсь нажать на кнопку, но по пальцам бьет так сильно, что баллончик вылетает, бьется об асфальт и укатывается в темноту.- Помогите! - ору я, пытаясь отбиваться.Огромная ладонь, воняющая табаком и рыбой, зажимает рот. Я пытаюсь вывернуться и вцепиться зубами в палец, но он с силой прижимает меня к потному боку и тащит к машине.- Мелкая ты тварь, - цедит жлоб сквозь зубы и трамбует меня на заднее сиденье.Я в ужасе дергаю ручку двери, но та заблокирована. Он заваливается рядом и опять прижимает меня к себе. Горла касается холодный металл. Я отчаянно хватаю ртом воздух, а в глазах резко темнеет.- Еще раз заорешь или будешь рыпаться, я тебе кровь пущу.Страх парализует. Я точно знаю, что сейчас меня изнасилуют, как в фильме «Я плюю на ваши могилы», а если буду сильно сопротивляться — убьют. Я стараюсь выровнять дыхание и принять свою участь покорно. Я хочу жить. Я люблю жизнь. Я хочу пережить эту ночь. И все для этого сделаю.На переднее сиденье заваливается тот, кому я забрызгала глаза перцовкой.- Эта стерва мне все глаза выжгла! – орет он, поливая на лицо из пластиковой бутылки.- Поехали уже! Если вовремя не привезем, он тебе вообще их выколет.Мы трогаемся.- Прошу вас не убивайте! – бормочу я.- А ты веди себя хорошо, - отвечает вонючий жлоб и для убедительности немного вдавливает лезвие в кожу.Мы выезжаем из города и мчимся куда-то прочь от Москвы. Когда проезжаем чахлую лесопосадку, у меня возникает идея.- Мне нужно в туалет, - шепчу я.- Потерпишь! – рявкает верзила, продолжая поигрывать у моего горла лезвием ножа.- Я не могу терпеть. Прошу вас, давайте на минуту остановимся.- Терпи, я сказал! А если обоссышь мне тачку, я тебя в том леске и закопаю.Всю дорогу он крепко прижимает меня к себе и не выпускает из руки нож, который гуляет то у шеи, то у лица. Эта жуткая поездка длится, пока машина наконец не останавливается у огромного особняка. Трехэтажный домина, обнесенный неприступным забором. Зачем я здесь? Чем я, простая студентка, могу привлечь внимание подобных людей? Влад. Конечно! Это он что-то натворил. И теперь меня убьют из-за его темных делишек, а прежде чем перерезать горло, будут насиловать и пытать. Как в девяностые, утюгом.Амбал с ножом вылезает из машины и вытаскивает меня. Я как вещь. Вещь ненужная, с которой обращаются, как попало.- Руки протяни, - орет тот, кто пострадал от баллончика. Белки глаз у него кроваво-красные, а веки опухли и затекли.- Пожалуйста, пощадите, - умоляю я громко всхлипывая.- Руки дала!Я протягиваю руки. На левой кисти «расцветает» огромный синяк.Он плотно стягивает запястья кабельной стяжкой. Я готовлюсь рвануться ко все еще открытым воротам, но они с двух сторон берут меня под подмышки и тащат к дому. Я упираюсь, но амбалам ничего не стоит приподнять меня над землей и нести дальше.Дом встречает нас мрачной прохладой. Холл такой огромный, что мои всхлипы отражаются эхом от отделанных мрамором стен. Наверх ведет огромная лестница с коваными перилами. Но нам не туда. И когда я это понимаю, внутри все вновь мертвеет.Амбал открывает неприметную дверь, и мы спускаемся в подвал. Тут нет бабушкиных солений, но есть верстак, а все стены завешаны инструментами. Любой можно использовать, чтоб непоправимо навредить моему хрупкому телу.Они сажают меня на стул, спиной к верстаку и лицом к двери. Руки притягивают стяжками к подлокотникам, а щиколотки — к массивным ножкам.- Хорошо она тебя уделала, - ухмыляется тот, кто мучил меня на заднем сиденье.- Я б ей голову отвинтил и использовал как секс-игрушку.- Может, и отвинтишь, если хозяин позволит.Дверь открывается и входит еще один мужчина. Он непохож на амбалов, которые как из девяностых выпрыгнули. На нем темно-синий костюм. И есть одна странная деталь, которая цепляет глаз и заставляет задрожать: галстук не на шее, а намотан на левую кисть на манер кастета. Волосы темные и зачесаны назад. Глаза серые, а их взгляд такой острый, что им можно резать. Идеально очерченные скулы и мужественный подбородок с ямочкой. Губы пухлые и капризно изогнутые. Он высокий, широкоплечий и достаточно молодой: больше тридцати и не дашь. Рубашка на груди расстегнута, и я вижу темную поросль.- Свободны, - небрежно бросает он, и амбалы торопятся выйти. Обращается ко мне: - Аня, меня зовут Ярослав.- Прошу вас не убивайте, - бормочу я, как мантру, и всхлипываю так сильно, что почти задыхаюсь.- Ты переживешь эту ночь, - вздыхает он. - Обещаю.Мужчина достает из нагрудного кармана платочек, наклоняется ко мне и принимается собирать слезы, которые катятся по щекам крупными, горячими каплями.- Зачем я здесь?- У тебя есть брат, верно?Киваю. Я благодарна Владу, что вырастил меня, но живу в постоянном страхе влипнуть из-за его зависимости в неприятности. Однажды мы уже продали квартиру, чтоб расплатиться с долгами. И вот опять.- Я всё вам отдам, - обещаю, чувствуя сквозь тонкую ткань его обжигающие пальцы.- У тебя столько нет, девочка.- Я заработаю.- В твоем морге так хорошо платят? — усмехается человек, от которого веет силой и пахнет селективным парфюмом с терпкими нотками. - Прошу вас. Я буду намывать ваш особняк от ступеней до крыши. Я работы не боюсь.Он отступает на пару шагов и смотрит. Долго. Пристально. Раздевает взглядом. Оценивает. Ему не нужна прислуга.- Аня, слушай меня внимательно! Я повторять не буду.Подлетает ко мне, хватает за подбородок и заставляет посмотреть себе в глаза. Они прожигают дыру в душе. А еще эти губы, чувственные и капризные. В горячечном мозгу проносится безумная мысль. Я хочу, чтоб он меня поцеловал. Горячо. По-настоящему. Как никто и никогда меня не целовал. Сглатываю слюну, прогоняя наваждение. Он отпускает меня и продолжает:- Твой братик проиграл тебя в "Техасский холдем".Смотрю на него с ужасом.- Как в двадцать первом веке можно проиграть человека?- Можно, - бросает он и идет к верстаку. Стук каблуков с металлическими набойками наполняет пространство и отдается в ушах, дополнив бешеное биение моего собственного пульса.Как бы я ни вертела головой, увидеть, что он там делает, не могу. Возвращается спустя пару минут, держа в руке здоровенный охотничий нож.Присаживается рядом со мной на корточки, вновь смотрит прямо в глаза и ухмыляется, демонстрируя ровный зубной ряд с заостренными клыками. Засовывает лезвие, которое еще не успело нагреться от его рук, под мою футболку и медленно ведет к вороту. Мне сначала кажется, что нож режет тело, а потом понимаю, что лезвие пожирает только ткань, которая ведет себя словно масло. Теперь меня вообще ничего не скрывает от изучающего, пристального взгляда. Бесстыдно рассматривает мою грудь в стареньком бюстгальтере.Острие ножа плавно скользит от локтя до запястья. Щелк. Рука свободна. Еще один щелчок, и вторая стяжка падает на пол. Так громко бьется о голый бетон, что уши закладывает.- Не трясись уже! – прикрикивает Ярослав. - Я тебя не трону. Не обижу и насиловать не буду. Успокойся, а то у тебя совсем голова от страха не варит.Берет стул и садится напротив. Закидывает ногу на ногу и сцепляет пальцы на колене; большие пальцы соединены. Красивые руки. Этот человек, не моргнув глазом, порежет меня на лоскутки, а я думаю о невероятной длине его пальцев. Ты помутилась рассудком, Аня.- Аня, ты успокоилась? — уточняет он, пытая меня своим взглядом, от которого не укрыться. Я киваю, изо всех сил пытаясь угомонить всхлипы. Его явно раздражают мои слезы.- Да, — лепечу немыми губами.- Не страшно в морге работать?- Нет,- мотаю головой, потихоньку растирая затекшие запястья. - Живых надо бояться.- Это точно, - улыбается он. Идеально ровные белоснежные зубы, а улыбка звериная. - Ты теперь моя. Считай, что я тебя купил. Как вещь. Понимай, как хочешь. Попытаешься сбежать, будет плохо. В первую очередь твоему братику. Я ему, сама понимаешь, куда вставлю паяльник. Решишь накапать ментам, тоже будет плохо. Но! Если ты будешь хорошей девочкой, у тебя все будет супер. Шмотки, какие хочешь, на «Бентли» последней модели будешь кататься и отдыхать на самых дорогих курортах. Этот город станет твоим.- Как мне быть хорошей девочкой? - спрашиваю я.- Правильный вопрос. Ты же не дурочка. И не мученица. Мне это нравится. Мне нужна жена. Красивая, успешная и послушная. Та, которая родит мне здоровых детей.- Почему я?- Так карта легла. - Тянется ко мне и проводит пальцем по щеке. - Ты мне понравилась. Ты хорошо меня поняла?- Мне завтра на пару утром. Можно я домой поеду?- Нет! - Тяжелый вздох. -Ты меня совсем не слушала. Ты теперь живешь здесь. Забудь про свою убогую работу и такую же учебу. Хочешь играть в доктора, куплю тебе клинику в подарок, если вести себя будешь, как сказал.- Зачем мне клиника? - спрашиваю я, вконец отупев от происходящего.- Не знаю! Любой бизнес, чтоб ты поиграться могла! Только проблем мне не создавай!- Вы же меня не знаете.- Ошибаешься! Я все о тебе знаю, вплоть до прививок. И хватит "выкать", я же твой будущий муж.- Хорошо, — выталкиваю я из сведенного слезным спазмом горла.- У тебя кто-то был в той жизни? — спрашивает с нескрываемым любопытством. - В смысле? — переспрашиваю я, не понимая к чему он клонит.- Встречалась с кем? Спала? — уточняет буднично, глядя на меня как на дурочку. - Нет.- Почему?- Времени не было. Училась-работала.-Теперь время появится, и я хочу, чтоб ты его тратила на меня и на дом. Не будешь дурить?Мотаю головой.Он поднимается со своего стула, садится на корточки рядом со мной и заглядывает в глаза. У меня пульс сейчас, наверное, взлетел выше двухсот. И не от страха.Перерезает стяжки, которые фиксируют мои ноги, и галантно протягивает мне руку. Я хватаюсь за нее. Пальцы ходят ходуном, а его рука твердая, будто из камня высечена.Ярослав снимает пиджак и накидывает мне на плечи. Он теплый, тяжелый и пахнет его терпким парфюмом.Мы выходим из подвала. Ноги трясутся так сильно, что я едва иду.Нас встречает мужчина лет пятидесяти. Коротко стриженный, с лицом, изъеденным глубокими шрамами от какой-то болезни типа оспы.- Это вот Полкаша.Мужчина держит в одной руке мою сумку, а в другой – паспорт. Заглядывает в него и говорит:- Добро пожаловать, Анна Николаевна!- Время позднее. Полкан покажет тебе твою спальню, а дом завтра посмотришь, - холодно чеканит Ярослав.- Пойдемте, - Полкан подставляет мне локоть. И делает он это очень вовремя. Я бы точно упала, если б не схватилась за него.Мы поднимаемся по ступеням, устланным мягким ковром. На мне все еще болтается его пиджак. Меня рвет на части: хочется скинуть его, и одновременно с этим — завернуться в мягкую ткань.Полкан открывает одну из дверей. Она массивная и без какой-либо задвижки с внутренней стороны.Вхожу. В центре огромная круглая кровать со множеством подушек. Постельное белье цвета шампанского.- Отдыхайте, Анна Николаевна. День был сложный, - говорит Полкан с робкой улыбкой и выходит.Я стою в центре, готовая упасть в обморок. Собираю все оставшиеся силы в кулак. Бросаюсь к двери, намереваясь забаррикадировать ее комодом, но она распахивается, и я опять вижу его.Снимаю пиджак и протягиваю Ярославу.- Я не за этим пришел, - произносит он с хрипотцой, от которой замирает сердце.Ярослав хватает меня за руку и так сильно прижимает к себе, что мне становится горячо в тех местах, где соприкасаются наши тела. Его пальцы продавливают поясницу так властно, что я вынуждена прогнуться. Выпускает мою руку, и его ладонь ложится на затылок. Я должна бояться этого странного человека, который купил меня как игрушку, но вместо этого чувствую, как внизу живота все сжимается и начинает пульсировать. Опять этот токсичный взгляд. Что-то ищет в моих глазах. И находит…Губы Ярослава вжимаются в мои. Он лениво посасывает мою нижнюю губу, а рука уже блуждает ниже поясницы. Ярослав проводит кончиком языка по зубам, чуть надавливает, и я сдаюсь еще до начала боя. Он ласкает мой рот, заталкивая язык так глубоко, что мне приходится прижаться к нему вплотную. Бедром я чувствую его возбуждение. Сейчас это и произойдет. Я плыву. Слышу только его тяжелое дыхание и свой пульс, морем шумящий в ушах.Все обрывается так же резко, как и началось. Мой рот снова пуст, а чужие руки уже не гладят тело. Я открываю глаза и смотрю на него.- Молодец, - произносит со звенящей хрипотцой. – Теперь я вижу, что мы друг друга поняли. Если все будет так, то жизнь у тебя удастся.- Я думала…- мямлю я, не зная, как закончить фразу.- Я же сказал, что насиловать не буду и женюсь на тебе. Так что продолжим в первую брачную ночь.Еще с пару секунд любуется моей растерянностью, а потом молча выходит, громко хлопнув дверью.