Я тебя выиграл - страница 3

Захлопываю дверь и слизываю ее слюну с губ. Что ж, Аня, у тебя есть потенциал. Посмотрим, как разовьется.Аня — это самое странное, что со мной когда-либо случалось. По всем пунктам. Взять, к примеру, ее запах. Кто бы мог подумать, что эта дикая смесь может так заводить. Аромат страха, щедро приправленный едкой вонью перцовой струи и легким морговским душком. Впрочем, про запах морга я, возможно, нафантазировал. Всегда ведь не прочь был заняться сексом на разделочном столе, что там стоит.К БДСМ-штучки я обычно отношусь с прохладцей, но первое знакомство в подвале зажгло огонь, что прокатился по венам. Давно хотел провернуть нечто подобное. Ее реакция бесценна. Наконец-то что-то настоящее. Безусловно, можно было и по-хорошему: поухаживать, пустить пыль в глаза. Но я слишком честен и циничен для подобных игр. К тому же, если уж решил на ней жениться, пусть знает, кто я есть, где ее место, и что со мной лучше не шутить.Хочу, чтоб все раскручивалось медленно. Хочу поиграть с Анечкой. А потому иду к себе, чтоб оторваться на другом теле.Раздеваюсь и заваливаюсь в кровать. Меня тут же начинают ласкать женские руки и рот. Стася, моя нынешняя любимица, ищет моих губ, но я не позволяю ей этого. Не хочу терять вкус поцелуя робости и ненависти. Эта милая неопределенность, когда принципы еще не позволяют сдаться, но уже так хочется прогнуться.- Слушай, давай сегодня по лайту.Это не то чтобы просьба. Скорее — приказ.Она соскальзывает ниже и начинает заводить меня руками. Бескостными пальцами профессиональной шлюхи. Кончик языка проходится по головке легкими, мокрыми движениями, а потом в игру включаются жаркие жадные губы. Заглатывает не спеша. Знает, что меня надо немножко помучить. Говорят, что внутренняя сторона щеки идентична стенке влагалища, но, как по мне, рот все-таки нежнее. Хотя, может, Анечка докажет мне обратное.Кладу ладонь ей на макушку и мягко давлю, чтоб поняла, что сегодня я хочу глубже и агрессивнее. Сегодня это не чувственное, долгое томление, а справление базовой нужды. Она старается: заглатывает максимально глубоко и поджимает губами «ствол» у основания. Я зарываю пальцы ей в волосы и фиксирую крепко, не позволяя соскользнуть и на миллиметр. Встречаюсь с ней взглядом. Глаза тронуты поволокой. Реально кончает от того, что ее трахают в рот. Если бы на ее месте была Аня, в этих глазах стоял бы ужас. Давилась бы и отплевывалась.При мыслях об Анечке в недвусмысленной ситуации, чувствую, как нарастает возбуждение. Не постепенно, как обычно, а накатывает океанской волной. Достаточно представить ее заплаканные глазки и трепещущую как желе грудь. Еле сдержался, чтоб не перерезать перемычку лифчика и не обработать как следует соски-бутончики, которые еще не знали мужской ласки. Прямо там, в подвале, не развязывая рук…Я выстреливаю. Давно мне не было так хорошо. Удивительно, что могут сделать правильные мысли в нужный момент.Стася смотрит на меня пристально, слизывает с губ «белок», который не успела сглотнуть. Растрепанная, с потекшей тушью. Улыбаюсь. Настоящий секс таким и должен быть: грубым, необузданным, грязным, замаранным спермой и другими телесными жидкостями, без резинок и прочих преград внутри ее тела.Достаю из бумажника толстенькую зеленую “котлету” и бросаю ей. Машинально хватает денежку, но уйти не торопится. Слишком много дал для простого отсоса.- Это наша последняя встреча. На посту охраны тебе вызовут такси.- Что-то было не так? – спрашивает чуть не плача.- Нет! Ты, как всегда, на высоте. Просто я женюсь, вроде как.- Ты женишься? – Так удивлена, что даже не побоялась переспросить, прекрасно зная о моем буйном нраве.Пусть. Я сегодня в хорошем настроении.- Да.- И кто она? Ангел, спустившийся с небес?- Она..., - думаю, как продолжить и заканчиваю очень неожиданно: - Аня.- Ну, так брак не повод прекращать наше качественное общение.- Возможно, но это повод взять паузу. Тебе пора.- Ты знаешь мой номер, если что. С тобой было хорошо. Другие не сравнятся, - говорит с сожалением.Встает, даря мне возможность полюбоваться идеально круглой попкой и тонкой талией.- Ты, наверное, всем своим клиентам такое говоришь, - усмехаюсь я.- Не всем, - улыбается она, натягивая обтягивающее платье прямо на голое тело.- Прощай! – говорю я без сожаления.Она обувается и, ритмично постукивая каблучками, уходит в ночь.Мне не жаль. Во-первых, могу вернуть по звонку, когда захочу. Если захочу. Во-вторых, Аня. Анечка. Анюта. Мне будет чем заняться. Она меня боится. Ненавидит. Не понимает. И хочет. Да, хочет. Поцелуй приняла с жадностью. Это неудивительно. В голове еще стоят стопперы, а тело уже разморозилось. Что с нее взять? Молодая девка, затюканная бытом, тяжелой работой, учебой и братиком-козлом. Никакой личной жизни. Никакой разрядки. Сама пока не понимает, как ей повезло. Золушка, блин, наоборот. Не бежит она на бал, чтоб охмурить первого встречного и поселиться в его дворце, а просто хочет жить своей убогой жизнью.Надо подготовить ее к роли моей жены. Беру телефон и выискиваю контакт Лады. Она работает главным гинекологом в клинике, которую я когда-то крышевал. Мы с ней знатно покуролесили, в том числе и на гинекологическом кресле. Пикантно, но не сразу получается приноровиться.- Привет, Ладусик! Не разбудил?- Ярик, - щебечет она, - не поверишь, как раз думала о тебе. Богатым будешь!- Я и так не жалуюсь. Слушай, от меня завтра девочка приедет. Осмотри ее. Должна быть целочка. И противозачаточную «торпеду» ей вшей получше и подороже, - даю я ей "творческое" задание.Детей Аня мне еще успеет нарожать, а пока я хочу, чтоб она без зазрений совести познала все оттенки разврата.- Зачем тебе так заморачиваться? – удивляется она.- Тут дело немного стремное. Она, как бы, моя невеста.- Женишься? – Я вижу ее удивленное лицо, хоть это и не видео звонок.- Да, - отмахиваюсь я и добавляю:- Девчонка зашуганная немного, так что объясни ей по-женски что к чему.- Вижу, что ты задумал нечто интересное. Привози невесту, - хихикает она, - заглянем во все места.- Спасибо. Звякни мне после, расскажи всю ее интимную подноготную.- Само собой.- Пока.Следующий контакт – Настя, шоппер. Подбирает мне шмотье. Неслабо так время экономит. Пусть и Анечку приоденет, не все же ей бабушкин гардероб донашивать.- Настюш, привет! Ты мне нужна завтра утром.- Гардеробчик решил обновить? – спрашивает без приветствия. Напористая она. Надо ставить на место время от времени. Особенно любит, когда "укрощают" в примерочных.- Нет, мне девочку надо переодеть.- Девочку? – переспрашивает с нотками ревности.- Да, работу нужно качественно сделать. Задача такая: одна половина гардероба должна быть как у дорогой шлюхи, а другая - как у гранд-дамы, чтоб сама королева Британии восхитилась изысканностью шляпки.- По каким бутикам ее потаскать? Предпочтения есть?- Привези все домой. И не забудь про коллекцию нижнего белья, как я люблю. И чтоб никаких брюк. Юбочки, платьишки, максимум шортики короткие.- Есть фотки этой «королевы»? - Да, сейчас скину. Раиса Гавриловна, моя домработница, ставит передо мной тарелку с яичницей-глазуньей и беконом.Вид у нее встревоженный. Губы улыбаются, а глаза бегают, как у человека, которого что-то сильно запаривает. Видела вчера, как привезли Аню.Вообще, дома я никакой жести не творю. Чего уж там, собственные руки замарываю в самом экстремальном случае. Есть кому делегировать полномочия, если можно так выразиться.- Наша гостья не выходила? – спрашиваю обыденным тоном.Она сразу понимает, о ком я, хотя тут редкий раз не ночует пара-тройка девиц. Сегодня в доме только одна женщина, и с ней у меня ничего не было. Ситуёвина, прямо скажем, необычная.- Нет, сидит как мышка.Вздыхаю. Теперь будет прятаться в комнате как новая наложница султана, взятая из дикого племени.- Раиса Гавриловна, сходите за ней. Скажите, что я желаю видеть свою невесту за завтраком, - говорю, улыбаясь только губами. Приторно так улыбаюсь, и на фоне этого "сахара" злобно добавляю: - И уточните, что каждая минута промедления будет стоить ей пальца.- Ярослав Игоревич, вы ведь шутите? – спрашивает, опустив глаза.Женщина она хорошая и хозяйство ведет добротно. Догадывается, наверное, чем я занимаюсь, но вида не подает. Зарплата сглаживает все нервности моего характера.- Шучу, конечно, но ей об этом пока не говорите. Идите же, - начинаю раздражаться. Жалость эта бабья ни к чему здесь. Лучше бы порадовалась, что девчонка вытянула золотой билет.Вот и Полкаша туда же. Все сделал в лучшем виде, но глаза вчера были, как у побитой собачонки при виде хозяина в беде. Знаю, я кого она ему напомнила. Работа у меня такая: все обо всех знать и использовать каждую крупицу информации наиболее выгодно.Она вздыхает и, что-то бормоча, медленно поднимается по лестнице. Бросаю взгляд на часы, и, когда Раиса Гавриловна достигает верхнего пролета, засекаю минуту.До истечения этой минуты остается пять секунд, а передо мной уже сидит Аня. Зареванная, опухшая, волосы растрепанные, кутается в халат. Ни дать ни взять жена алкаша, которая ждала его всю ночь, а он вернулся с бутылкой палёнки в одной руке и блядью – в другой. Посматривает на меня волчонком, к еде ожидаемо не притрагивается.Раиса Гавриловна наливает ей кофе и пододвигает сок. Аня сидит как на похоронах. Делаю глубокий вдох, стараюсь унять раздражение. А такое настроение хорошее с утра было!- Доброе утро, Анюта, - говорю я так ласково, что аж самому приторно.- Доброе утро, - буркает она.На тебе! Еще не женился, а уже получил сварливую жену. Аппетит резко пропадает.- Раиса Гавриловна, можете идти. Я позову, если что, - отсылаю я домработницу.Та бросает последний сострадательный взгляд на Анечку и торопится покинуть столовую.- Так, Аня, я этого не люблю, - бросаю на стол вилку, и девчонка вздрагивает. - Что ты так смотришь? Не ешь?- Как я могу за тебя замуж пойти, если не люблю? – выпаливает. Нижняя губа дрожит, глаза наполняются слезами.- Что ты сказала? – переспрашиваю я, сатанея.Мозгом я понимаю, что она еще совсем «зеленая» и жизни не видела, но свои влажные мечты о любви до гроба могла бы уже и сдержать, и не выдавать этот словесный "понос".- Я сказала, что не могу так просто полюбить первого встречного. И тем более, пойти за него замуж.- Да, мне пофигу на твою любовь! – ору я, а она съеживается на стуле и крупно дрожит. - Тебе разрешается всё, кроме любовника. Хоть ненавидеть можешь! Ненависть иногда получше твоей любви будет.- Прошу тебя, Ярослав, отпусти меня.Я вскакиваю на ноги и подлетаю к ней. Хватаю за плечо так сильно, что Аня вскрикивает от боли. Рывком поднимаю на ноги и заставляю посмотреть на себя.- Слушай меня! Чем больше ты брыкаешься, чем больше умоляешь не трогать, тем силнее меня это заводит. И я буду тебя ломать. И надолго тебя не хватит. Даже твой братик считает тебя слабой. Так что лучше тебе прямо сейчас стать веселой и негрузящей девочкой! Иначе —бездна страданий. Моральных и физических. Поняла?Молчит, взгляд в пол. Довела!Набираю номер Полкана.- Полкаш, подойди в столовую. Тут Анну Николаевну надо немножко поучить хорошим манерам за столом.Взгляд умоляющий, но продолжает гнуть свою линию, играя со мной в молчанку. Да разряди ты уже обстановку, как женщины умеют! Улыбнись, извинись. Ненавижу тупое и упрямое бабское молчание.Моя правая рука входит в столовую так скоро, будто под дверью дежурил. Выпасает девчонку. Может даже, от меня защищает. - Чего желаете, Ярослав Игоревич? – спрашивает Полкан, стараясь не смотреть на Аню, окаменевшую в моих руках.- Возьми её, Полкаш! Уведи в подвал, там шумоизоляция хорошая, и сломай руку. Какую, пусть выберет сама.- Прошу тебя, Ярослав, не надо! – Бросается одновременно в слезы и на колени. – Умоляю, не надо!Зрачки огромные. Халат распахнулся, и я опять вижу пышную грудь, которая трепещет как атласное желе. Она бесит меня в подобном виде. И заводит. Даже не знаю, что больше, но в голове тут же возникают грязные мыслишки о сексе на полу.Полкаша качает головой. Понимает, что я её на понт беру. И не самым красивым образом. Но куда деваться, если по-хорошему не понимает.- Аня, все просто. Не хочешь улыбаться мне, будешь плакать. Горько так и безутешно, – объясняю я ей и отпускаю Полкана: - Иди, Полкаша. Прощаю её на первый раз.- Спасибо, - шепчет она, уходя в истерику.Похотливые мысли тут же испаряются, потому что при виде этой мерзкой сцены, начинаешь чувствовать себя поддонком и насильником. Мажет по красивому лицу слезы-сопли и никак не может уняться.- У тебя пять минут, чтоб успокоиться, сесть на стул, выпить кофе и начать нормальный разговор, как принято у всех адекватных людей, - говорю тоном, не терпящим отказа.Все-таки голова у Анечки светлая. Собралась, сопли подтерла, стенания уняла. Садится на стул, вытирает салфеткой под глазами и берет дрожащими пальцами чашку. Глотает черный обжигающий кофе крупными глотками. Отставляет пустую чашку и смотрит на меня. Работает над собой - уже не смотрит волком.- Я тебе список дел на сегодня накидал. - Я уже не злюсь. Она вдоволь накормила меня своими эмоциями. Что-то в этом есть.- Каких?- Съездишь к доктору.- Зачем?- Проверишь женское здоровье перед замужеством.- Я здорова.- Я вижу, но кое-какие манипуляции нужны. Но перед этим приедет девчуля, чтоб тебя приодеть.- Хорошо. – покорно соглашается она. - Можешь вернуть мне телефон?- Он тебе не нужен.Интересно, кому собралась звонить? Братику любимому? Может, спасибо сказать хочет?Собирается возразить, но сдерживается. Если хочешь воспитать женщину, придерживайся принципов дрессуры собак. Надо проверить, закрепился ли урок.- Подойди, поцелуй меня и пожелай хорошего дня.Смотрю на реакцию. Дышит как кот, которого забыли в запертой на жаре машине. Мысленно считаю до десяти. Проигнорирует, точно огребет по-настоящему.Поднимается на ноги и подходит ко мне, чуть пошатываясь, как подшофе. Хватаю ее за руку и усаживаю на колени. Прижимаю к себе и чувствую, как дрожит всем телом. Всё. Теперь сама покажи, какая ты хорошая девочка. Робко кладет руку мне на шею и утыкается губами в мои. Потом резко отрывается и говорит:- Хорошего дня!- Еще. Не так будущего мужа целуют. Больше страсти.Анечка опять склоняется надо мной. Ее волосы все еще пахнут перцовым сопреем, грудь прижимается ко мне вплотную. Сложно удержаться. Я запускаю руку под халат. Позволяю пружинящей окружности улечься в ладонь, и большим пальцем мягко потираю сосок, который быстро твердеет.Ты хочешь этого не меньше моего, малышка, просто признаться боишься. Давай, можешь отпустить себя. Спихни всю ответственность на меня, прикройся тем, что я тебе угрожал.Дрожащими губами обволакивает мою нижнюю губу и робко ее посасывают. Я даже чувствую, как меня ласкает кончик языка. Глазки прикрыла. Кайфует потихоньку. Думает, я не замечу. Хорошо, моя девочка. Давай, теперь я стану злым волком, чтобы ты могла подольше оставаться бедной овечкой. Кладу руку ей на затылок и запускаю язык в рот. Податливо растекается по мне, охотно принимая порцию ласки и слюны.Пока слишком не завелся, отрываюсь от неё - а то придется смахнуть всё со стола и завалить Анечку прямо на него.- Ты что-то хотела мне сказать? – спрашиваю, поглаживая её по голове.- Хорошего дня, Ярослав, — проговаривает она, слизывая с покрасневших губ коктейль из нашей слюны.***- Ярослав Игоревич, у нас, по-моему, проблемы, - рапортует Полкан, отрывая меня от мыслей об Анюте.- Правда? - Картинно вскидываю брови.Какие могут быть проблемы у человека, который занимает не самый маленький офис в "Москва Сити"? Шучу. А если серьезно, любые проблемы решаемы, надо только немного подумать и довериться удаче.- Арсентьев хочет, чтоб мы его охраняли.- И в чем тут проблема? — сейчас я реально не понимаю, что его так напрягло. - Мы уже охраняем его конкурента Яковлева.- Ну, классно, больше бабла поднимем. Кто больше забашляет, тот и выживет, —пожимаю плечами и откидываюсь на спинку кресла.- Потенциально могут возникнуть неприятности, — встревоженно поясняет Полкаша.- Потенциально, но не обязательно, - морщусь я. - Подписывай бумажки с Арсентьевым.- Хорошо! – чеканит он и уже намеревается пойти выполнять поручение, но я его останавливаю:- Полкаш, тормознись. Хочу услышать твое искреннее мнение.- О чем же, Ярослав Игоревич? – удивляется мой поверенный.- Как тебе Аня?- Анна Николаевна - женщина редкой красоты, а вы ей еще лоска добавите. А еще, она, несмотря на юный возраст, женщина исключительной силы характера. Вон как Толстого уделала, – улыбается он благоговейно.- Да, сражалась за себя. - Я тоже не могу сдержать улыбку. Нравятся мне, когда девочки немного боевые. Но несильно - это женственность убивает, когда много.- Непросто с ней будет.- Зато нескучно, — парирую я.- Вы уж не ломайте её чересчур агрессивно, - просит он.Полкаша высказал собственное мнение. Что-то новенькое.- Симпатия прорезалась?- Она мне дочку напоминает, - сдавленно выдает Полкан.Дочки его давно уже нет в живых, а потребность о ком-то заботиться, наверное, осталась, и вдруг проявилась при виде Анечки. Оно даже хорошо. Будет ценой жизни ее защищать, если что. А защита Ане понадобится, учитывая мой род деятельности.- Не боись, Полкаш, все хорошо будет! Но ты за ней приглядывай. Знаешь расклад. Так что, головой отвечаешь.