- Ярослав, чего застыл, аки
соляной столб? Углядел что?
Я обернулся. Шагах в пяти
позади маячил в густых испарениях силуэт репортёра. Он был в
высоких кожаных бахилах и кожаном же фартуке - обычное снаряжение
рабочих, обслуживающих московскую клоаку. В левой руке покачивалась
керосиновая лампа, в правой тускло поблёскивал полицейский
«Смит-Вессон» - точно такой же оттягивал и мою руку в неуклюжей
трёхпалой перчатке от ОЗК. В огромной лапище Гиляровского револьвер
казался игрушкой.
Я хотел ответить: «Нет,
Владимир Лексеич, всё в порядке», но вовремя сообразил, что через
фильтр противогаза пробьётся только невнятное бормотание. Тогда я
успокоительно помахал зеленовато светящейся трубочкой ХИСа,
повернулся и направился дальше.
Это была уже вторая вылазка в
подземную Москву – за те трое суток, прошедших с момента, когда
брошенный могучей рукой Гиляровского саквояж буквально вынес меня
сквозь «червоточину». Эти трое суток оказались необычайно
насыщенными: сначала пришлось выслушать всё, что путешественники во
времени думают о моей скромной особе (хоть рожу не набили, и на том
спасибо!), а потом - неожиданно для самого себя согласиться принять
участие в авантюре, ради которой мои новые «партнёры» и вернулись в
девятнадцатый век.
Только не спрашивайте, в чём
она заключается! Старикашка, которого они называли «дядя Юля» -
язвительный, желчный, похожий на изрядно усохшего гнома - попытался
объяснить мне суть происходящего, но вскоре бросил, осознав
тщетность своих усилий. Я не настаивал: мозги вскипели конкретно, и
всё, что я смог понять – это что нам предстоит обшарить старинную
канализационную сеть, чтобы отыскать ещё один портал, двойник того,
через который мы сюда угодили. Как, почему перестал действовать
первый - я тоже не сумел понять, усвоил только, что единственный
путь назад, в двадцать первый век, лежит через вонючие, заполненные
ядовитыми миазмами тоннели московской клоаки. А раз так – я готов
приложить все усилия, чтобы отыскать заветный «Сезам,
откройся…»
Хотелось ли мне посмотреть на
то, как жили предки? Ну, ещё бы! Только вот времени на это не было
совершенно, подготовка к первой вылазке съела его без остатка. И
всё, что мне довелось увидеть в прошлом – это скудные виды,
наблюдаемые из извозчичьей пролётки. Да немногие дома, которые
удалось опознать по прежним воспоминаниям.