Я со всех сил отталкивался от стены, а в горле разгорался котел
самокопания, не отпускавший меня с тех пор, как очнулся. Кем я хочу
стать? Что хочу увидеть в конце своего пути? Плечи и кисти онемели,
кожа медленно но верно рвалась. В своих мечтах я видел людей, что
говорили обо мне с восхищением. Они говорили, что я делал
невозможные вещи и был настоящим монстром. Я хотел быть монстром. И
хотел всегда. Но мне всегда не хватало воли, не хватало усидчивости
и мужества. На глазах проступили слезы. Куда подевался тот
хладнокровный я? Мне его не хватало. Кожа рвалась, и это доставляло
чудовищную боль. Нелегкое все же занятие — отрывать себе руки. Еще
и веревка предательски растягивалась, отсрочивая неизбежное. Я
ощущал себя Прометеем, воспротивившимся решению Зевса и решившимся
сбежать прочь с горы, на которой его заковали, подставив кожу
палящему солнцу, а печень — голодным орлам. Да, возможно, чтобы не
чокнуться окончательно, я излишне драматизировал. Главное было не
забывать об этом.
Омерзительно скрипнула кожа и связки сустава, пламя в
напряженных до предела ногах вспыхнуло на миг так ярко, что я
увидел точные очертания собственных мышц, начертанных красными
вспышками посреди темноты моего сознания. Глухо упав на пол,
постаравшись сделать это как можно тише, я прильнул ухом к дощатому
полу. Тихо. Смотря, как моя багровая кровь, опаленная закатным
солнцем, медленно заполняет комнату, я постепенно терял
сознание
Третье самоубийство. В форме духа я облетел всю комнаты гильдии,
в которую мне предложили вступить, и с радостью обнаружил, что Гвал
и те двое, что стояли на кухне, уходят. Оставались Синити и
Мираж.
Я вернулся в тело и кинулся к куче шмота, видимо, награбленного
этой шайкой за все время. План был предельно прост — отобрать вещи
с бонусом к ловкости. Это единственный шанс одолеть Синити.
Конечно, жаль, что я нашел маску с кинжалом так рано, но
уверенность, что уровень вещей можно будет повысить, засела во мне
накрепко.
Снарядился в итоге по максимуму: два клинка, куртка, наплечи,
шлем с забралом, нагрудник, наручи, перчатки, сапоги и поножи.
Длиннейший список. В мире наверняка имелись еще и штаны и рубахи с
характеристическим описанием, но пока, видимо, никому такое не
попадалось. Поднявшись, увидел свое отражение в маленьком зеркальце
у окна. Мда, солянка отменная, иконой стиля мне точно не быть. А
ведь каким роскошным парнем я прибыл сюда день назад.