Она сразу же оказалась на
животе и приподняла рубашку до пояса, так что ещё мгновение назад неподвижная
плоть Эжена теперь с энтузиазмом отреагировала на предложенный десерт.
— Приступайте, —
сказала Калли таким голосом, словно приказывала слуге повязать шарф.
Эжен поднял бровь и
негромко рассмеялся.
— Подумать только,
мне досталась супруга-девственница? Рудольф ничему вас не научил?
Щёки Калли заалели, но
Эжен не видел этого в темноте. Северянка так и не шевельнулась, не желая ни
идти навстречу, ни нарваться на новые насмешки.
Эжен приподнялся на локте
и чуть наклонился к ней.
Опустил ладонь на белую
спину, и та тут же задрожала под его рукой.
«И правда
девственница?» — в некотором недоумении подумал он.
Эжен провёл рукой вниз.
Там, где пальцы касались кожи Калли, они тут же ловили мелкую дрожь. А сама
кожа — там, где не было рубцов, которых Эжен насчитал ещё несколько
штук — оказалась нежной, как самый дорогой батист.
Пройдясь по одной ягодице
рукой, Эжен спустился вниз и коснулся стройных ног. Супруга была неимоверно
хороша — хотя и до странности пуглива. Эжену доставляло удовольствие
касаться её вот так, неторопливо исследовать каждый изгиб. Но Калли и не думала
откликаться на ласку, и хотя Эжену скорее хотелось её взять, чем нет, он вдруг
подумал, что вполне может попросту не консуммировать брак. Пройдёт пара
месяцев, он наладит дела в северных горах и вернётся домой, сославшись на то,
что супруга не исполняла супружескую роль.
От мысли этой Эжен
заметно повеселел, но прежде чем отправиться спать, наклонился к Калли ещё
ближе и запечатлел на правой ягодице, прорезанной тонким белым шрамом, жадный
поцелуй.
— Доброй ночи,
любезная герцогиня, — сказал он. Затем переместился и поцеловал Калли в
основание затылка, рассылая по телу новую дрожь.
Упал на подушки и
мгновенно уснул.
Выждав несколько минут и
осознав, что продолжения не будет, Калли повернула голову и уставилась на
спящего рядом графа. Мысль о том, что брачная ночь не состоится, должна была бы
её обрадовать — но вместо этого Калли ощутила разочарование и обиду, как
будто новый супруг ей пренебрёг.
Она долго лежала так,
глядя на лицо Эжена, укрытое темнотой, и думала о том, что произошло. Мысли эти
и весь этот день так её вымотали, что под конец она уснула без всяких снов.