Через некоторое время
дверь приоткрылась, и в проёме показался серебряный поднос, заставленный
приборами и едой. Калли уловила запах клубничного джема и свежевыпеченного
хлеба, а в небольшом графине виднелся горячий шоколад.
Следом за подносом
появилась девушка, одетая куда более сдержанно, чем те, кто шептался у неё за
спиной при дворе, но всё же далеко не скромно: пышную юбку украшало кружево,
лиф платья полностью закрывал грудь, а волосы были собраны в пучок. Стройную
шейку обрамлял белый кружевной воротничок.
— Ваш завтрак,
граф, — девушка ловко присела в реверансе, умудрившись каким-то чудом не
расплескать содержимое кофейника, и опустила завтрак на кровать. Взяв склянку с
каким-то лосьоном, огляделась по сторонам — в поисках того, к кому следует
применять лекарство. — Вы опять подрались? — спросила она, пристально
вглядываясь в лицо графа, который теперь повернулся к ней. Тот провёл в воздухе
рукой, и только теперь Амандин разглядела вторую обитательницу комнаты.
— Ой… — Амандин тут же попятилась и оглянулась на графа. —
Простите, не знала, что вы не один.
Девушка, впрочем, явно не
была удивлена — скорее смущена.
— Ничего. Не стоит
стесняться, это моя жена.
— Ваша…
— Амандин запнулась и перевела удивлённый взгляд на Калли, а затем снова
на Эжена.
— Я сам немало
удивлён, — Эжен лишь поморщился. — Амандин, позаботься о ней. Я хочу
есть.
С этими словами он
устроился на кровати, открыв одну из фарфоровых ёмкостей, достал оттуда яйцо и
принялся чистить.
Амандин присела на
корточки перед Калли, всё это время внимательно наблюдавшей за ней, и склонила
голову вбок.
— Тут не хватит
лосьона, — она кончиками пальцев тронула синяк, и Калли зашипела. —
Кровь застоялась. Понадобится компресс.
Эжен махнул рукой, давая
понять, что детали не входят в его компетенцию, и Амандин вопросительно
посмотрела его новообретённой супруге в глаза.
— Как будто мне есть
из чего выбирать, — устало сказала та. — Компресс — так
компресс.
Амандин подняла брови, и
Эжен тоже посмотрел на неё.
— Тебе есть из чего
выбирать, — заметил он. — Ты можешь просидеть взаперти неделю, не
показываясь никому на глаза, или позволить Амандин о тебе позаботиться.
— Вы меня запрёте?
— поинтересовалась Калли. Её снова захлестнула злость.
— Ты сама себя
запрёшь, — фыркнул Эжен. — А то бы стала ты два часа маскировать этот
несчастный синяк, если бы тебе было всё равно, увидят тебя или нет.