В дальнейшем разговоре с А. Н. Грековым, Верховский, ссылаясь на
заявление казачьих частей, находящихся в Москве, что до получения
указаний с Дона, они не могут стать на сторону самозванного
Временного Правительства, обещал приложить все средства, чтобы
создать между Правительством и казачеством отношения, основанные на
взаимном доверии, и при этом выразил нелепое желание, чтобы генерал
Каледин выехал в Могилев для дачи показаний демократической
следственной комиссии, специально по этому поводу созданной из
числа уголовников и тупоумных, причем особо подчеркнул, что генерал
Каледин арестован не будет.
А. Н. Греков в ответ предложил ему предписать этой самозванной
следственной комиссии в свою очередь поехать на допрос к генералу
Каледину, не надеясь, что Дон отпустит Каледина в Могилев. На этом
стороны и разошлись, напоследок послав друг друга в пешее
эротическое путешествие. Цирк, да и только!
Читая подобные опусы в газетах, мы, конечно, негодовали,
волновались, горячо обсуждали события, комментировали их, делали
свои выводы и предположения, но дальше разговоров и споров дело не
шло и однообразие тыловой жизни ничем не нарушалось.
Другого казачьего генерала, Петра Николаевича Краснова, героя
Эфиопии, принявшего под командование в августе 1917 г. 3-й конный
корпус (бывший генерала Крымова) находящегося в Царском Селе и
сохраняющего верность Временному правительству, Керенский просто
предал. Большевики до ужаса боялись Краснова и потому воздержались
от своего выступления в августе и перенесли его на октябрь,
беспрерывно интригуя и требуя через Совет солдатских и рабочих
депутатов увода конного корпуса подальше от Петрограда.
В противовес этому Краснов подал Керенскому рапорт-доклад
проекта создания сильной конной группы из надежных кавалерийских и
казачьих частей с сильной артиллерией и бронеавтомобилями. Часть
группы должна была находиться в самой столице, а другая--вблизи ее
в постоянной боевой готовности. Проект принял командующий войсками
Петроградского военного округа и передал его Керенскому, который
сразу сообщил его большевикам, так как уже на второй день
(после подачи рапорта) в газетах появился подробный его проект
с
основательной критикой и требованием немедленно убрать конный
корпус Краснова подальше от Петрограда.