— Я-то хорошо, мне они как раз ничего
не сделали.
И Уилл потрогал горло, где от
удушения остался фиолетовый след. Ночью к нему закралось
подозрение, не слишком ли сильно ему затянули удавку, но оно
выветрилась, не приняв оконченную форму. Сейчас же он снова
ненадолго обратился к этой мысли, но отвлек его льющийся из
принесенного кувшина запах крови. И только успела Йева поставить
кувшин на столик, как он трясущимися руками уже принялся наполнять
кубок, чтобы тут же осушить его.
— Жажда?
Он кивнул.
— Отец вроде бы обещал тебя сегодня
отвести вниз. Так что потерпи, скоро напьешься.
— Там будут живые люди? — глухим
голосом спросил он.
— Да. Рано или поздно, но это должно
было случиться, Уилл...
Она заметила, как он вздрогнул.
Пытаясь отвлечь, Йева обвила его шею своими тонкими ручками и
поцеловала. Он поглядел на нее горящим взором, как глядит всякий
мужчина, сердце которого еще живет страстями. Но взор этот тут же
потух, когда он вспомнил, что по соседству теперь живет граф. Они
оба понимающе улыбнулись. Кивнув, Йева медленно вышла, шурша
платьем.
Уилл же осушил кувшин и подошел к
висевшей между шкафом и кушеткой карте Севера, успокаивая ломоту во
рту. За время пребывания в замке его зубы претерпели большие
изменения. Если в Вардах он нащупывал языком лишь два удлиненных
клыка сверху, то теперь все зубы заострились и едва загнулись
внутрь. Лишь передние восемь остались «человеческими». Любая
неосторожная улыбка открывала демоническую природу Уильяма.
Впрочем, сам он об этом думал мало, продолжая улыбаться также
широко, добросердечно, чем вызывал беззлобные смешки у дочери
графа.
Ему до сих пор верилось, будто в
жизни его немногое поменялось, что он все тот же безобидный Уильям
из Малых Вардцев. Кровь он пытался принимать за вино; произошедшее
с ним воспринимал смутно, будто отстраненно. Даже Филипп и Йева
стали для него всего лишь радушными его друзьями, но никак не
демонами. Поэтому о грядущей ночи он постарался не думать, желая
остаться все тем же Уильямом, и продолжил излишне пристально
разглядывать карту...
***
В коридоре
снова послышались шаги — старый Него неспешно прошаркал мимо
гостевой спальни. После разрешения графа он вошел в его покои,
прикрыл за собой дверь.
—
Как вы
себя чувствуете, господин?
— Лучше,
Него, лучше