вы с отцом, почти все — результат смешения кровей. Ты
же жил в глухой деревне, куда не
добрались ни аттаны, ни филлонейлы, вот и сохранил чистоту крови. У
вас почти все поселение было синеглазое и черноволосое — я помню. А
отец родился очень давно, когда еще аттанов здесь было не так
много. У него тоже волосы были цвета вороньего крыла, пока не
поседел...
— Погоди, я
чего-то не пойму. Ты говоришь про племена людские. Однако
вы же вампиры, разве ваши предки не
пришли сюда из другого мира?
— Может
быть, дело в том, что вампиры произошли от людей, а людей брали из
разных племен? — рассеянно ответила Йева. На этом ее познания
закончились. — А так я не знаю. Да никто не знает... Времена тогда
были темные, страшные, полные мрака. Говорят, горы вырастали из
вересковых пустошей за ночь. Землю так трясло, что целые поселения
исчезали в ее трещинах. Мы сами знаем о тех днях не больше твоего,
также — из баллад, да стихов, — потому что старейшин столь старых,
что застали бы само Слияние, нет. Но хорошо, что это все было давно
и мы теперь живем в спокойствии...
В воздухе
повисло молчание. Один лишь ветер уныло и гулко выл, буквально
сбивая с ног. Тогда Уильям посмотрел на дрожащую девушку и сказал
со вздохом:
— Похоже,
тебя уже не греют даже два плаща. Давай вернемся в замок. А там все
и расскажешь...
—
Давай. А то, когда я на тебя
смотрю, в котарди, мне становится еще холоднее.
Они уж было
развернулись, когда послышался дальний окрик.
От одного
из тех богатых домов, что обрамляли площадь своей вычурностью, как
кружево одежду, отделился мужчина. За плечами его развевался злым
ветром красный плащ, но самому мужчине будто было и не холодно —
так твердо и бодро он шел. На вид ему было лет тридцать. Телом он
был чрезвычайно крепок, а в плечах — широк. Его вьющиеся огненные
волосы, такая же огненная, будто листва по осени, короткая борода
выдавали в нем чистейшего филлонейла, о которых говорила Йева. Как
и волосы, взор у него пылал ярко-карим цветом, решимостью и суровой
волей.
И вот этот
мужчина подошел к ним. Тепло улыбнувшись дочери графа, он отвесил
изысканный поклон.
— О, моя
госпожа, я не нашел в себе силы пройти мимо. Ваши прекрасные
изумрудные глаза видно через всю площадь!
—
Здравствуйте, сэр Рэй.
Йева
протянула свою ручку. Галантно придержав ее, будто величайшую
ценность, рыцарь припал к ней губами. Затем он разогнулся, пожал
руку уже Уильяму.