Он
уже развернулся, чтобы уйти, когда вдруг его внимание привлёк
чей-то приглушённый стон. Голос был таким слабым, что, наверное, не
будь Линдар оборотнем, он бы и вовсе не услышал.
Стон повторился. Нехотя Линдар прошёл к
одному из позорных столбов, в ту сторону, откуда доносился голос.
Один из несчастных был всё ещё жив, вот только оставалось ему
недолго. С человека полностью была содрана кожа, и мухи уже
пировали его плотью, но какой-то жестокий рок или тёмная сила не
позволяли ему умереть. Даже если бы Линдар владел магией исцеления
— было уже слишком поздно. Оборотень беспомощно остановился у
столба и тихо выругался, не зная, что делать.
Пленник устремил на него жуткий,
пронзительный взгляд. Линдар невольно замер.
—
Убей... — едва слышно прошептал человек. —
Умоляю...
Речь была оборотню знакома, потому что
торговое наречие брало начало из языка Энферии — самого могучего из
государств этого континента. Сейчас всё было понятно и без слов...
Линдар кивнул и взвёл арбалет, метя ровно в сердце человека. Один
выстрел, и мука оборвалась. От подобия благодарной улыбки на губах
умирающего ему сделалось не по себе. Быстро перезарядив арбалет,
оборотень вознамерился поскорее покинуть проклятое
место.
— Стой, где стоишь!
— Именем лорда-властителя Энсору
и Акхараат Благословенной!
Линдар резко обернулся, наводя арбалет
на троицу, возникшую, казалось, прямо из воздуха. Впрочем,
меркнущий за ними портал объяснял их внезапное
появление.
«И понесли ж тебя бесы на этот
проклятый тракт, героя из себя строить», — мысленно
отругал себя оборотень, не сводя с них пристального
взгляда.
Два солдата, морщась от запахов, уже
держали оружие наготове. К счастью для оборотня, это были мечи, а
не луки или арбалеты. Третьим был жрец или маг, в длинных чёрных с
серебром одеждах. Видимо, он-то как раз с лихвой восполнял
отсутствие у его спутников стрелкового оружия. На груди мага
оборотень разглядел крупный медальон с чёрным пламенем на белом
фоне — таким же, которое красовалось на гербе
Энферии.
Портить отношения с местными властями
было, с какой стороны ни посмотри, неразумно. Линдар почти пожалел
о своём всплеске милосердия, но арбалет, на всякий случай, не
опустил.
— Не стреляй, мил человек, —
раздался мягкий голос. — К чему лишнее насилие? Разве
недостаточно его все мы творим по необходимости, чтоб
творить ещё и по прихоти?