«Мог бы не подгонять», — подумала
Ли. Ей тоже не нравилось быть здесь.
— Нет, — обронила девушка, не
оборачиваясь, и вышла.
Секретарь уже ждал. Завидев Ли,
он въедливо уставился, высматривая малейший намек на какое-нибудь
непотребство. По его суженным глазам Ли понимала, что секретарь
недоволен. Еще бы! Ее одежда и волосы в полном порядке, и, хотя она
провела в разговоре с ректором добрых полтора часа, все
ограничилось просто беседой.
Вопреки всем, всем ожиданиям
любопытных.
Ли кивнула в знак вежливости
секретарю. Дальше будет не лучше. По ту сторону двери приемной
наверняка куча длинноносых клуш строят догадки, аналогичные
секретарским, чем это она столько времени тут занималась. У Ли был
низкий балл за большинство дисциплин при поступлении в академию, и
место на самом элитном курсе ей точно не светило. Она не
происходила из какого-нибудь особо знатного рода и не приходилась
родней высокопоставленным должностным лицам, чтобы кто-то мог
похлопотать за ее образование. И тем не менее за пять минут
аудиенции у ректора его помощник получил приказ готовить документы
о зачислении Ли на кафедру госстов.
За какие заслуги? Ли была
уверена: всем захочется знать. Будут совать свой чертов поздний
подростковый нос куда попало! А лишнее внимание — не то, без чего
она не может прожить.
На кафедру госстов —
государственных стигм — лезли все амбициозные, умные,
перспективные, но поступали только по-настоящему способные. Такие,
какой Ли совсем не удалось себя зарекомендовать во время
вступительных испытаний. Какими бы замечательными ни были ее прочие
таланты, главное для госста — проявить стигму, показать, что ценен
больше, чем обычный человек и простой солдат.
И именно стигмы у Ли никто и не
нашел. А обновленные списки поступивших с ее именем уже висели на
новостной доске.
— Что-нибудь еще? — едко процедил
секретарь ректора, пока девушка медлила, не решаясь открыть дверь:
много времени прошло с тех пор, как она всерьез была на
виду.
Ли чуть покосилась через плечо.
Ох уж эта должностная якобы этика!
— Закурить не найдется? — нарочно
разнузданно спросила она.
Секретарь вытянулся в лице,
теряясь, чего бы ответить. Девушка усмехнулась и вышла
прочь.
Шагнув в коридор, Ли тут же
почувствовала себя птенцом, который впервые покинул спасительную
тишину скорлупы и высунулся в отвратительный мир взаимных упреков и
осуждений.