В глазах старика ничего не изменилось
– он или вовсе дурак, или сломлен настолько, что уже ничему не
способен удивляться. Но нет – омр поторопился списывать со счетов
эту развалину. Ответ путника был спокоен, слова взвешены и разумны,
причем не без иронии:
- Уважаемый воин – могу ли я узнать,
для чего вам понадобился мальчик? Неужели вы решили его съесть?
Убить человека из народа Изголовья Мира?
- Да старик – мы именно это и хотим.
Проходи дальше – тебя не тронем.
Сокрушенное покачивание головой:
- Пять воинов Раввелануса и один
худой мальчик. Его и на двоих маловато будет…
- Утолить первый голод хватит!
- Понятно. Мальчика на мясо, а меня
прогнать – не пустить ночевать в пещеру. А потом, когда я,
спускаясь с перевала, закоченею ночью, вы и меня съедите – утолив
голод как следует. Но не убьете – оставите эту работу морозу.
Облегчите груз совести ровно в два раза – умертвите одного вместо
двоих. Мудрое решение и оригинально милосердное. Меня это
позабавило.
Будь омр действительно мудрым, он бы
уже понял – с этим стариком что-то не то. Но среди воинов
Раввелануса умного найти нелегко – таких там еще в младенчестве
используют в гастрономических целях.
- Я рад, что ты все понял правильно.
Иди же – не заставляй нас проливать твою кровь.
Старик покачал головой:
- Я пойду дальше не один – с
мальчиком. Мы укроемся в пещере у тропы и переживем там ночную
стужу. А утром спустимся по другой стороне хребта. Вы можете убить
нас обоих, или можете переночевать с нами там же, или умереть.
Выбирай воин – постарайся не ошибиться.
Омру этот странный балаган надоел –
отводя топор для замаха, он просипел:
- Ты сам выбрал… старик…
Этот солдат умер первым, не успев как
следует размахнуться. Просто осел в стремительно краснеющий снег,
орошая его кровью из рассеченной шеи и подрезанной в локте руки.
Остальные свой воинский хлеб не зря ели – долго удивляться
странностям происходящего не стали. Один вскинул трофейную винтовку
Энжера – торопливо лязгнул предохранителем, после чего, лишившись
кисти и получив стальной тычок в грудь, с обиженным криком улетел в
пропасть. Двое других пережили его на пару мгновений – кряжистый
коротышка отправился следом, а последний солдат забился на тропе,
рассыпая мозги из раскроенного черепа: шлема у него не было.
Стальная молния прервала свой
стремительный танец, развевающиеся складки плаща опали – вместо
стремительнейшего воплощения смерти на тропе вновь застыл
невзрачный старик с крючковатым носом нахохлившегося ворона.
Равнодушным взглядом окинув место побоища, он направил острие
узкого меча в сторону снежной стены и безучастно произнес: