- Что вы смогли узнать об этом убийце
или убийцах?
Жрец, заморгав уже не обиженно, а
как-то растерянно, с откровенным недоумением произнес:
- Ничего. Совсем ничего.
- Разве это возможно?
- Нет! Убийство человека это
сильнейшее нарушение исконного равновесия на многих уровнях бытия!
Возмущения столь велики, что иногда требуется несколько лет на
полное успокоение, а, бывает, и веков недостаточно – вспомнить тех
же призраков Белых Сестер. Уж восемьсот лет прошло, а они так и
являются в первое полнолуние весны. И главное - пока успокоение не
наступило, жрецы без труда могут прочитать многое о том, кто
виноват в случившемся. Это как с гладью воды, невозмущенной ветром.
Брошенный камень дает одни круги, всплеск крупной рыбы другие, а
рябь от мелкой рыбешки тоже отличается. Опытный рыболов по
движениям на воде может определить размер рыбы и ее вид, после чего
правильно подберет снасть. Вот и мы такое можем видеть.
Единственное исключение – тела людей, убитых с большого расстояния.
Например, дальнобойной артиллерией. На них следы исчезают быстро.
Но здесь не артиллерия – я совершенно ясно определил оружие.
Длинный узкий клинок – скорее всего шпага. А вот следа хозяина нет.
Будто это оружие не держала рука человека – ни малейших признаков.
Я в замешательстве… Это ведь невозможно… Я думал, что мой дар
ослабел, но ведь и бригадный жрец столкнулся здесь с тем же. Он в
такой же растерянности…
Граций едва не испустил победный
вопль вслух, чем неминуемо испортил бы свой имидж жестокого и
невозмутимого мастера темных дел. Было чему обрадоваться - таких
совпадений не бывает: он все же нашел след удивительного
убийцы.
- Идите - я вас больше не задерживаю.
И там скажите, что я приказал привести сюда пастуха, который нашел
эти тела.
У пастуха были самые испуганные глаза
во вселенной. Граций, сталкиваясь с подобными взглядами, всегда
подозревал плохое. Ну не может невиновный человек так низменно
бояться. Хотя, если по чести, советник и без этих признаков всегда
подозревал самое худшее. Он не верил никому, кроме себя, и на это
были основания – другие его старались обмануть частенько, а вот сам
себя он ни разу не пытался провести.
Итак – пастух виновен, потому что
должен быть виновным. Остается мелочь – узнать, в чем именно.
А какие у него великолепные глаза…
почти бычьи… навыкате… Достойные экземпляры для коллекции… Жаль что
это жалкий простолюдин – советник предпочитал калечить
аристократов. Как приятно унизить того, кто всю жизнь занимался
унижением других – лучшее развлечение.