Солдаты замялись – строй заколыхался
морской волной. Всегда одно и то же – офицеры подсовывают телят
вместо волков. Но бывают и приятные исключения, а Грацию очень
нужна новая команда – вот и ищет. Здесь, похоже, ему не повезло.
Жаль… Ну да ничего – есть и приятная сторона: можно исполнить
приговор самостоятельно. Грязная работа для аристократа, но
советник воспринимал подобное как развлечение. Он обожал ослеплять
людей, да и пытать тоже любил. И ни от кого не скрывал свои
увлечения – хоть это и не способствовало повышению его
популярности. Но советнику было безразлично мнение окружающих, тем
более что почти у каждого за душой припрятано немало грязных
грешков, и разница лишь в том, что свою грязь они предпочитают
скрывать от чужих взглядов.
Пастух, увидев, как Граций
поворачивается к нему, небрежно покручивая ложкой меж пальцев,
замычал, забился в лапах крепких стрелков. Мычи-мычи – сейчас твой
бычий глаз пополнит коллекцию…
Из-за спины Грация послышалось
нерешительное:
- Господин! Дозвольте я?!
Развернувшись, Граций уставился на
смельчака. Низкорослый, кряжистый, с рыжей клочковатой шевелюрой,
застарелым синяком на рябоватой щеке. Недельная щетина, красноватые
глаза со следами похмельной мути, уродливый сабельный шрам от
запястья к локтю. Форма выцвела чуть ли не до белизны, самодельно
модернизирована с нарушением устава – рукава высоко закатаны, штаны
небрежно расклешены. Из-за голенища, задрав штанину, выглядывает
рукоять серьезного ножа, на пулеметных лентах, перехвативших грудь
(еще одно нарушение уставных требований), болтаются железные банки
трех гранат. Винтовка за спиной с примкнутым штыком – хоть сейчас в
бой посылай. Бравый молодец, вот только морда у него… За такую
физиономию можно вешать без суда – и так все понятно. Но Грация это
не смущало – пусть хоть грязный зад у помощника вместо лица будет,
лишь бы дело свое знал.
- Кто такой?
- Рядовой Феррк! Стрелок четвертой
роты восемьдесят восьмого пехотного полка!
Граций протянул ложку:
- Не побоишься?
- Господин – чего здесь боятся! Я же
егерь, из семьи егеря – с детства разную животинку разделывал!
- Значит, разницы между человеком и
животным не видишь?
- Скотина мычит – человек говорит. А
кровь-то у всех красная.
- Ну-ну… Держи – покажи-ка делом.
Феррк показал. Грубовато показал,
топорно, но без дрожи в руках – будто мясник на разделке туши.
Вырвав из глотки жертвы невероятный по силе крик, сменившийся
всхлипываниями и стонами, равнодушно бросил глазное яблоко под
ноги, раздавил, протянул ложку Грацию: