— Ты имеешь в виду мое происхождение?
Ледяной тон Шона ясно давал понять, что шутки здесь неприемлемы,
и Дилан сменил тему. Вскинув руки, он горестно воскликнул:
— Видишь этих бедняжек?
— Вижу, — процедил Шон, отворачиваясь. — Их не помешает
хорошенько вымыть.
— Да? — Оглядев ладони, Дилан плюнул на правую и вытер о
штанину. — Нет, я о другом. Смотри, мозоли какие! И самое мерзкое,
что они от веера. Если бы от лопаты или молотка... Но веер! Шайсе!
Гребаные патриции знают толк в унижениях.
— Не преувеличивай. Веер может заменить речь, но не лопату или
молоток.
— Сразу видно, что ты не сталкивался с отребьем где-нибудь в
темной подворотне. Уж поверь, там молоток скажет больше, чем веер.
Нет, правда, какой же ты везунчик! Девицы сразу по трое
напрыгивают, в друзьях наследник Великого рода, и ван Даррен почти
не гоняет... А меня лэр Коспий сначала заставил комнату нагреть
так, чтобы от жары языки вываливались, а потом велел до полуночи
веером его обмахивать.
— Но ведь Коспий даже не патриций, так почему ты обвиняешь их в
своем унижении?
— Так они же веер изобрели! — Дилан мечтательно уставился в
потолок: — Погоди, вот стану я патроном, заставлю своего клиента не
до полночи, а до самого утра надо мной страдать.
Шон покачал головой:
— Воспитанный волками будет выть всю жизнь. Порочный круг.
— Не умничай! — недовольно отозвался Дилан. — Я лишь верну
должок... С небольшими процентами.
***
На двести золотых и пожизненные проценты эта странная
первокурсница не согласилась... Значит, надо предложить больше. Дэр
Кастор в задумчивости смотрел на булочки, принесенные секретарем.
Тонкий аромат тмина примешивался к запаху свежеиспечённого
хлеба.
— На закваске? — зачем-то уточнил он.
— Все, как вы приказали.
Кастор вздохнул, отломил кусочек и помял его в пальцах. Мякиш
легко сминался, но не превращался в клейкую массу, а просто
уплотнялся. Как и любой хлеб на дрожжах. И на вкус булочки
оказались ничуть не хуже дрожжевых. И обоняние дразнили не
меньше.
Кастор снова вздохнул. Если рецепт закваски останется в
свободном доступе, гильдия хлебопёков понесет существенные убытки.
Не обеднеет, конечно, но многим там, наверху, не понравится, что
часть прибыли потеряна, причем даже не из-за появления сильного
конкурента, а из-за одной взбалмошной девицы. И кого обвинят в
произошедшем? Его, Кастора! Допустил, не пресёк!