— Возможно, наш уважаемый ван Ронц прав по поводу Совета. Во
всяком случае, посмотрите, кто сегодня выбран на роли конселарусов:
уважаемые дэры Вэлиус и Галлус. Два самых горячих поклонника
всяческих дебатов.
— Вы хотели сказать споров и криков во всю глотку, — проворчал
Авитус.
Дэр Монтий звонко рассмеялся, а Авитус присмотрелся с сидящим на
небольших возвышениях конселарусам. Те обменивались воинственными
взглядами, словно готовились к дуэли, хотя задача их состояла,
наоборот, в поддержании спокойствия. Они должны были активировать
сферы тишины вокруг сенаторов, которые в пылу обсуждения переходили
к ругательствам, оскорблениям или просто излишне шумели и не давали
остальным говорить. Причем издавна сложилось так, что конселарус от
артефактников следил за трибуной стихийников, а избранный от
стихийников, наоборот, — за артефактниками.
— Да уж, эти устроят, — согласился Авитус. — Наверняка Верховные
Маги рассчитывают, что мы не сможем прийти к согласию и в итоге
примем всё, что они предложат.
Сенаторы прибывали, шум нарастал, и вскоре пустых мест не
осталось. Подошли и остальные семеро членов Совета.
Заседание началось.
— ... Зерна не хватает ни для предстоящего сева, ни на еду.
Только вчера в Талиции громили продуктовые ряды!
— Эти торговцы сами виноваты — не стоило так задирать цены.
— Тогда что вы скажете насчет ситуации в Лумисе? Уже несколько
дней чуть не с боем приходится прорываться через портал, потому что
переселенцы запрудили всю площадь и требуют накормить их детей.
По-вашему, они тоже сами виноваты?
— Ну так раздайте им еды! Или скажете, в ваших подвалах и мышам
нечем поживиться? Это ведь ваши люди, дэр Валлий, летом сновали по
деревням и чуть не на корню скупали зерно.
— Клевета!
Конселарусы с пологами тишины не торопились, и Авитус
раздраженно подумал, что скоро достойнейшие сенаторы будут
выглядеть, как свора собак, не поделивших кость.
Верховные Маги тоже не вмешивались, а Каладар так и вовсе не
скрывал, что наслаждается происходящим. Еще бы! Он, безродный,
взобрался на самую вершину, у подножия которой потрясают кулаками и
кидаются друг на друга благородные ваны. Проклятый выскочка!
Поморщившись от звучавших у самого уха гневных воплей ван Ронца,
Авитус склонился к дэру Монтию и громко, чтобы тот расслышал за
криками, сказал: