В зале, где только что надрывались десятки глоток, казалось,
перестали дышать, а спустя секунду дэр Галлус вскочил и вытянул
подрагивающую от избытка эмоций руку в сторону ван Ронца. Тот, судя
по мгновенно посеревшим щекам, понял, что сказанул лишнего.
Вжавшись телесами в кресло, он что-то забормотал, но его уже никто
не услышал — первая и пока единственная сфера тишины была
активирована.
Рядом заливисто расхохотался дэр Монтий, и его смех подхватили
десятки голосов. Авитус же ничего смешного в ситуации не находил.
Он хмуро посмотрел на Верховных Магов, превративших Сенат в
рыночную площадь, и, словно почувствовав направленную на них
неприязнь, те оживились. Ударил гонг, и его тягучий звон оборвал
смех и вновь возникшие споры. Все повернулись к Совету.
Вопреки ожиданиям слово взял не старейший из девятки, а самый
молодой — дэр Каладар. Навалившись грудью на стол и обведя
сенаторов цепким взглядом, он сказал:
— Совет услышал ваши речи, а теперь вы услышьте Совет. Поскольку
нехватка продовольствия возникла большей частью из-за резкого
притока переселенцев, мы предлагаем очистить улицы от всех, кто
пришел за последние два года...
— И куда же их? — перебили его с трибуны артефактников. — Вы
планируете восстановить погибшие города?
— Это не целесообразно, — сдержанно ответил Каладар. — Если не в
наших силах было удержать в них жизнь, то как мы вдохнем её в уже
умершее? Так что — нет. Мы предлагаем дать переселенцам кров и хлеб
в трудовых полисах.
Сенаторы удивленно загомонили, но дэр Каладар повысил голос и
продолжил:
— Каждый переселенец, будь то взрослый или ребенок, получит
именную табличку с указанием полиса. Никто из них не сможет пройти
в города. Им, вообще, запрещено будет покидать полисы, а кто
самовольно минует границы, того ждет публичная казнь.
Не поворачивая головы, дэр Монтий с ухмылкой сказал:
— Похоже, этот выходец из плебса ненавидит болото, из которого
вырвался.
— Однако и к ванам он примкнуть не стремится, — заметил
Авитус.
Дэр Монтий коротко хохотнул:
— Как бы его не расплющило меж теми и другими. — Чуть помешкав,
он добавил: — Надо признать, ваш сын говорил дельные вещи. Уверен,
со временем он склонил бы чашу весов на свою сторону, и вместо
того, чтобы возлагать вину на переселенцев, сенат разбирался бы с
корнем бед.