— Вам не кажется, что пламя спора раздувают специально?
— Возможно... — легкомысленно откликнулся дэр Монтий. — Но в
трудные времена неприглядные вещи и без того лезут наружу.
— Однако в трудные времена, наоборот, следует бежать в одном
направлении, а не кусать друг друга.
— А если побежим к пропасти?
— Тогда вожак должен будет свернуть.
— Вожак? — дэр Монтий сбросил маску весельчака и, оглянувшись,
придвинулся к Авитусу. — Вы считаете, Совет изжил себя?
— Пока нет. Но Верховные Маги должны вспомнить, что когда-то он
создавался как единый организм, действующий во благо
Республики.
Дэр Монтий кивнул и перевел задумчивый взгляд на девятку магов,
молчаливо взирающих на сенаторов со своей трибуны.
— Дэр Авитус! — вдруг позвал ван Ронц, устав, видимо, от своих
безрезультатных воплей.
Авитус с некоторой опаской отметил, что лицо соседа приобрело
какой-то подозрительный малиновый оттенок, а сосуды в глазах
полопались. Впрочем, свои опасения он откинул сразу, как только
услышал лживое сочувствие в голосе ван Ронца:
— Ваш внук, наверное, скучает по столице... Или, постойте, он же
недавно был здесь! В дуэли участвовал! Как он? Оправился уже?
— Маркус молод и полон сил, — с невозмутимым видом отмахнулся
Авитус. — А небольшие раны, полученные в бою, лишь бодрят мужчину.
Особенно, если он победил.
На этом Авитус полагал обсуждение внука оконченным, однако ван
Ронц, похоже, жаждал увидеть, как глава рода ван Саторов признает
своего наследника неудачником, и поэтому, снова тряся подбородками,
он с деланой неловкостью хихикнул и сказал:
— Сожалею, но должен заметить, не все считают лэра Маркуса
победителем. Нет, по факту — конечно, но ведь и цену-то он какую
уплатил... Говорят, у него половина тела обожжена, а его соперник
даже не пострадал. Несоразмерная цена, не так ли?
— Несоразмерная для кого? — Авитус холодно взглянул ван Ронцу в
глаза и, намекая на его собственного мягкотелого внука, добавил: —
Возможно для тех, кто предпочитает время проводить в компании
пирогов и винограда, нежели на полигоне?
Ван Ронц намек понял. Побагровев еще сильней и свирепо раздувая
ноздри, он повернулся к конселарусам и гаркнул:
— Дэр Галлус, вы там не уснули случайно? Или, может, вы сами на
себя сферу тишины наложили и не слышите, какая тут грызня?
Дэр Галлус явно слышал всё. И слышал прекрасно, потому что даже
привстал, опешив от непозволительной грубости в свой адрес.