В этот момент его высокопревосходительство хватает меня за левую лодыжку. Я вскрикиваю и правой ногой бью ему между ног. Он блокирует мой выпад, хватая за другую голень, и сдёргивает с кресла. Чтобы смягчить падение, приходится оставить в покое халат и выставить руки назад.
Между нами завязывается неравный бой. Ну как сказать: бой – слишком громкое слово. Какой противник из простой школьной учительницы для опытного боевого офицера? Я извиваюсь, царапаюсь, кричу, а ему хоть бы что!
Князь ловко проводит захват, переворачивает меня лицом вниз и садится сверху лицом к моим ногам, на ягодицы, тем самым обезопасив себя от моих ударов и царапин. Он удерживает меня, сжав бёдра. Как я ни пытаюсь выгнуться или извернуться, но кроме лёгких шлепков по локтям и предплечьям не могу ничего нанести. Остаётся только ругань.
– Я крайне удивлён, как наш Единосущий призвал вас с таким словарным запасом в судьи, – говорит он, схватив мою левую ногу и рассматривая стопу.
Чувствую, как сильные горячие пальцы исследуют сначала внутреннюю сторону стопы, а потом и внешнюю. От этих нежных прикосновений, идущих в разрез с крепким захватом, бегут мурашки.
– С виду интеллигентность, а как рот откроете, так и теряете всю очаровательность.
– А вы ведёте себя...
Пятку словно калёным железом прижигают. Больно настолько, что я кричу, срывая голосовые связки. Ногу удерживают словно в стальных тисках. Я изворачиваюсь, как могу, чтобы избавиться от пытки, но не получается. Чувствую, как из пятки что-то вытаскивают. И это что-то очень длинное, упирается и обжигает изнутри мою левую ногу. Жжение поднимается по левому боку, колет рядом с сердцем и перебирается на левую руку, опускаясь к запястью.
Змея отделяется от кожи и впивается в руку, кожа на которой покрывается волдырями. Однако рептилии не удаётся удержаться, князь оказывается сильнее. Он медленно, но выверенными движениями вытягивает её. Вот ощущаю, как она уже пытается зацепиться за локоть, потом за плечо.
Когда змея проходит рядом с сердцем, мне кажется, что не только я затаила дыхание. Время в этот миг замедляется на столько, что чувствую все фазы биения сердца: вот сокращается предсердия, затем наступает период сокращения желудочков. Именно в этот самый момент фельтмаршалок дёргает змею, как будто он ждал этого этапа. Вместе с фазой расслабления я выдыхаю и замечаю, что захват бёдрами стал менее крепким. Но теперь не возмущаюсь. Лежу и стараюсь не шевелиться и не кричать. Получается плохо, потому что больно. Очень больно.