Не знаю, и Лоцим не знал. Он мог подменить кого-то
из нас еще в Талторе. Бокс, ты проверил все регистрационные номера?
Были изменения в списке доступа?
Нет, сейчас проверим. Астра?
Распахнулся люк в кабину. Блестящий паук замер у консоли,
запустив в него усики интерфейса. Голова с выпуклыми стеклами камер
обернулась к нам.
Слушаю вас, капитан.
Проверь список доступа со времени выхода из
Прибежища. И блокируй любой доступ к нашей сети извне, чтобы никто
не мог присоединиться к группе, никто не мог отдать внешние
команды, даже если у него высший приоритет! В том числе и люди
Бруно. Оставь только возможность связи для Лоцима.
Это не моя функция, но если вы настаиваете, я могу
активировать некоторые дополнительные возможности…
Давай, потом доложишь. Бокс, нужно взять из рейдера
все, что сможем.
Уже делаем, вон, смотрите.
Мы перешли в кабину. Стекло просветлело, открыв панораму голой
каменной равнины, ярко освещенной прожекторами киберов.
Чинить то, что осталось от рейдера Щуплого, не было смысла.
Удивительно, как остался цел пассажирский салон.
Паучки сновали по обломкам, выуживая добычу, набивали грузовые
отсеки и корзины пехотных комплексов припасами и запчастями.
Да, вижу. – Я обернулся к помощникам. – Теперь
нужно организовать отдых для всех, по два часа,¸ не меньше, осмотр
у медика. Привести все снаряжение в порядок. Единственное, что я
знаю – Бруно с отрядом где-то впереди, гонится за Лоцимом, за его
пультом доступа в транспортер. Хотя без навигационной базы Астры
они все равно не смогут уйти с планеты. Но мы должны опередить их,
найти Безликого раньше.
Мне достался потрепанный, но вполне рабочий пехотный доспех.
Теперь на ходу все тринадцать уцелевших комплексов, из них две
технички и сапер. И того девять бойцов с зенитчиком во главе. Это
все, с чем нам предстояло пробиваться в центр спирали. Поредевших
«черепах» и дронов поровну поделили между бойцами.
Радует, что рейдер практически невредим, и боекомплект полон,
благодаря остаткам арсенала с разбитого челнока.
Этот мир, кому бы он ни принадлежал, был на удивление уныл:
бесконечная серая каменная равнина, промерзшая насквозь. И ни
малейших следов льда или снега, воздух абсолютно сух.
Термитные мины вспыхнули в корпусе разбитой птицы, но сгорели в
считанные мгновения, не сумев расплавить остывший металл.