Ната поднялась с дивана и торопливо пошла по направлению к источнику звука. Рэн стоял у поворота на веранду и не двигался. Дорогу ему перегораживал упавший торшер с разбитым плафоном. На маге теперь была поношенная тёмно-синяя рубаха с серебряной вышивкой и чёрные брюки — вещи, которые мать Наты привезла сюда ещё тогда, когда только-только познакомилась с её отцом, но которым так и не суждено было покинуть шкаф. Волосы Рэна после долгих усилий ведьмы приобрели светло-русый с лёгким золотистым оттенком цвет. Однако они были всё так же спутаны — попытка остричь их вызвала очередной приступ паники, а расчёсывать их у Наты не хватило бы никакого терпения.
Ната подошла и наклонилась, чтобы поднять светильник. Рэн тут же вскинул руки в защитном жесте.
— Всё в порядке, — сказала Ната, беря руки Рэна в свои и мягко поглаживая, чтобы успокоить чародея. — Ты хотел выйти на веранду?
— Если можно, — тихо сказал он.
— Идём, — Ната мягко потянула кисти мага, указывая ему дорогу.
Оказавшись на веранде, чародей на ощупь добрался до скамьи и, положив руки на деревянный стол, повернул голову во двор. Ната проследила за его несуществующим взглядом. Клумбы старого парка давно заросли травой. Легкий ветерок шуршал ветвями ив у самой ограды. Где-то вдалеке настойчиво чирикал скворец. Голосу его вторила одинокая квакуха в затянутом ряской пруду. Дождь закончился, но солнце, наполовину скатившееся за горизонт, светило тускло, словно на дворе был не июль — макушка лета, а октябрь.
— Вообще-то, — сказал, наконец, Рэн, — я хотел поговорить с тобой.
Ната подняла бровь, не ожидая, что жест будет замечен. Присев на скамью напротив мага, она сказала:
— Я слушаю.
Рэн медлил.
— Ты пахнешь итой, — сказал он наконец. — Сегодня — сильнее, чем вчера. Позавчера ты принимала чистую, и тебе хватило её только на два дня.
Ната кивнула, не желая озвучивать правду. Но Рэн, похоже, и так все понимал.
— В первую встречу я напугал тебя. Ты не была уверена, что справишься, и во второй раз решила перестраховаться.
По позвоночнику Наты пробежала дрожь. Рэн говорил о том, о чём ему не следовало знать.
— Да, — ответила Ната, когда пауза, повисшая в воздухе, стала слишком долгой. — Инстинкт любой боевой ведьмы — ита. В случае угрозы воин тянется к мечу, мы — к пыльце.
— А сегодня? Была угроза?