Ната покачала головой.
— Я хотела вскипятить воду.
— И только? Ради бочки с водой?
— Не только, — Ната почувствовала себя девчонкой, которую застукали с отцовской табакеркой. Она положила ладони поверх рук чародея. — Я не могу смотреть на твои руки. Хочу вылечить их сегодня. А завтра, может быть, доберусь до шрамов на лице.
Рэн резко перевернул кисти, так, что теперь ладони Наты оказались в его руках. Пальцы чародея оказались там, где под кожей ведьмы билась маленькая жилка.
— Спасибо, — сказал он негромко, и на секунду Нате почудилось, что она уже слышала этот глубокий мягкий голос, — я оценил. И я… хочу показать тебе кое-что. В благодарность. Подарить… Если ты примешь такой подарок.
— Почту за честь.
— Тогда закрой глаза, Натаниэль, — сказал маг, и по напевности голоса Ната догадалась, что он входит в транс, — и иди за мной.
Секунду Ната колебалась, затем опустила веки и плотнее сжала руки чародея, стараясь уловить биение пульса, слиться с ним.
— Что ты слышишь, Ната-ниэль? — он произнёс имя нараспев, с двойным ударением, устанавливая пока непонятный Нате ритм.
Ведьма прислушалась.
— Песню птицы в лесу. Шелест ветра. Капли дождя, — она пыталась попасть в тот же ритм, но чувствовала, что у неё не получается.
— Какого цвета голос птицы, Ната-ниэль?
— Серебро, звенящее в ветвях, ветер — прозрачен, вода — зелена.
— Что там, под водой, Ната-ниэль?
— Дыхание рыб.
— А над ней?
— Шёпот цветов.
— Раскрой ладони, Ната-ниэль.
Ната повиновалась, переворачивая руки.
— В твоих ли ладонях этот цветок, Ната-ниэль?
Ната улыбнулась. Конечно, в её ладонях не было цветка. Но ей на секунду почудилось, что это нечто вроде проверки. Рэн, будь его руки свободны, легко получил бы сюда этот несчастный цветок. Он хотел доказать, что она, ведьма, не способна на это, но…
— Да, — ответила Ната от одного лишь желания противоречить, — этот цветок — у меня.
— Его лепестки…
— Его лепестки белоснежны, а сердцевина золотится солнцем. Да. Этот цветок у меня.
Внезапно Ната почувствовала, что по её пальцам стекает вода. Резко открыла глаза и увидела на ладонях прекрасную золотисто-белую нимфею, еще влажную от недавнего соприкосновения с водой.
— Как… ты… — выронив цветок, Ната резко схватила Рэна за запястья и, не замечая, что причиняет магу боль, принялась поворачивать его руки в разные стороны, проверяя, целы ли наручи.