– Вторая
кнопка слева, – повторил он слова продавца, – включение. Смотри не
перепутай. Красная кнопка – запись. Если перепутаешь, можно все
стереть.
Виктор
надавил черную кнопку. Механизм пришел в движение, внутри
магнитофона что-то со скрежетом включилось, бобины дернулись –
сначала как-то неохотно, но мгновение спустя, помедлив, они плавно
закрутились.
Виктор
завороженно смотрел, как пленка перетекает с одного полупрозрачного
диска на другой. Словно песочные часы – подумал он, – уходит время.
И нет никакой возможности его остановить. Хотя бы на
мгновение.
Потом он
услышал голос.
Хриплый,
издалека, словно преодолев толщу в десятки лет – этот голос
раздался из старых колонок и Виктор, несмотря на плохое качество,
шипение и потрескивание, тут же узнал его. Это был его собственный
голос.
– Папа… а
что это? Что это за штука?
В ответ
послышался незнакомый, но какой-то удивительно родной мягкий
голос.
– Вить, это
магнитофон! Папка скоро уезжает, я решил записать на память… Возьму
с собой, чтобы тебя слышать и маму… Скажи что-нибудь! Вот сюда,
видишь эту штуку? Это микрофон…
Слезы
выступили на глазах Виктора.
– Папа… –
прошептал он. – Папочка… – он приник ухом к колонке, стараясь не
упустить ни звука.
– Меня
зовут Витя, – услышал он снова свой голос. – А это мой папа, самый
лучший папа в мире! Скоро он поедет защищать нашу Родину
в…
–
Афганистан, – подсказал папа и рассмеялся густым, сочным
баском.
Господи, –
подумал Виктор. – Почему я этого не помню? Какой это может быть
год? Восемьдесят четвертый? Да, скорее всего…
Потом он
рассказал, что учится в школе на четверки и пятерки, что у него
самая красивая мама, что он хотел бы братика и сестричку и мама
обещала, когда приедет папа, что на каникулы он поедет к бабушке в
Прохоровку и что, конечно, очень сильно будет ждать
папу.
Слезы текли
из его глаз, капали на кухонный стол, и он не мог их унять. Прошлое
ворвалось в настоящее, и прошлое это было удивительно прекрасное,
живое, настоящее, доброе. Прошлое, в котором все были живы и все
было хорошо и впереди было ясное безоблачное небо и огромная
интересная жизнь…
Потом голос
пропал. Раздался сильный треск, какой-то разряд заставил его
отпрянуть от колонки – уху стало больно.
Виктор
хотел было уже выключить магнитофон, когда он снова услышал
голос.