А еще флоту, конечно же, были необходимы специальные десантные
средства с небольшой осадкой и хорошо вооруженные, способные не
только доставлять достаточно много людей на берег, но и прикрывать
их высадку огнем. Ради большей устойчивости их можно было бы
оснастить выдвижными килями. А для удобства высадки хорошо бы
подошли аппарели, устанавливаемые на носу. Для усиления огневой
мощи Александр Лебедев предлагал использовать на таких
плавсредствах реактивные минометы, которые, не обладая хорошей
прицельной точностью, тем не менее, могли бы создать за короткое
время высокую плотность поражения береговых линий обороны
противника.
Ну и, конечно, не забыл Александр упомянуть, что для оснащения
корректировочных групп полезно разрабатывать более компактные, и
одновременно более мощные радиостанции, а то имеющиеся из той же
Кретинги напрямую до кораблей часто не добивали и приходилось
передавать данные для корректировки стрельбы по цепочке, через
группы ретрансляции. При этом, повезло еще, что корректировщиков
выручили морские пехотинцы, у которых имелись свои радиостанции,
повторяя указания для морской артиллерии в случаях, когда прямая
связь с кораблями терялась из-за расстояния.
Саша переговорил с Малевским о переводе Павла Березина из
машинной команды в радисты, на что командир возражать не стал. И
теперь благодарный Пашка взахлеб делился с Сашей всеми новостями,
услышанными в радиорубке. До Александра дошел слух через Березина,
который теперь, став радистом, находился в курсе всего, что
происходило на самих кораблях и вокруг них, что командующий
эскадрой контр-адмирал Юрий Федорович Ралль лично восхищался
храбрыми корректировщиками, которые сделали огонь эскадры по берегу
столь эффективным и губительным для противника. А еще Паша Березин
сообщил, что 28-го июня Финляндия официально вступила в войну на
стороне Германии, перейдя границу своими дивизиями по всей Карелии
совместно с немецкими войсками, впрочем, вражеское наступление
сразу же встретило очень упорное сопротивление с советской
стороны.
После благополучного возвращения из десантной операции, корабли
эскадры продолжали сутки находиться на рейде без особого движения.
Немецкие торпедоносцы их пока больше не беспокоили, по-видимому,
залечивая собственные раны и оправляясь от потерь, понесенных в
ходе неудачных налетов на советскую эскадру. Но, через сутки пришел
новый приказ командования, и корабли внезапно активизировались,
начав по очереди швартоваться к пирсам в порту, где на них грузили
какие-то ящики и людей из персонала базы, как флотских, так и
гражданских вместе с семьями. Оказалось, что наверху было принято
окончательное решение эвакуировать всю базу флота, а все оставшееся
в ней, что эвакуировать не представлялось возможным, —
взорвать.