Успешная десантная операция «Нерпа» сняла угрозу быстрого
захвата передовой базы флота в Либаве противником, но развитие
событий на сухопутном фронте четко показывало, что дальнейшее
удержание Либавы не имеет стратегического смысла. Под тяжелыми
ударами немцев фронт медленно, но верно прогибался и откатывался на
восток. Натолкнувшись на противодействие флотской артиллерии и
понеся значительные потери, противник принял решение не штурмовать
Либаву, а обходить ее, оставляя пока у себя в тылу, с тем, чтобы
потом все равно взять передовую базу советского флота на Балтике
измором позиционной осады.
Вскоре силы вермахта блокировали железную дорогу из Либавы на
Ригу и упорно продвигались по ней к самой Риге, создавая
непосредственную угрозу столице Латвии. Захватив железную дорогу,
немцы предприняли попытку масштабной диверсии «Троянский конь»,
заслав в Либаву на «последнем поезде» под видом беженцев целый
батальон диверсантов, набранных немцами из местных организаций
айзсаргов, недовольных советской оккупацией, зато радостно
встречающих оккупацию немецкую. Но, предупрежденные разведкой флота
и лично Александром Лебедевым о возможности такой попытки,
сотрудники НКВД вовремя распознали диверсантов. Почти все они были
уничтожены на станции в коротком бою. И это событие послужило
последней точкой в активной обороне Либавы. Хотя войсковые заслоны
вокруг города под командованием генерал-майора Николая Дедаева еще
прочно держались. Сухопутным войскам ставилась боевая задача
прикрывать эвакуацию, а потом отходить по побережью на север к
Вентспилсу. Бои на подступах к городу продолжались, но они носили
чисто позиционный характер с обеих сторон. Бомбардировки тоже не
прекращались, разве что после потерь самолетов, асы люфтваффе уже
не действовали настолько нагло, как в самые первые дни, а попав под
зенитный огонь, или же под атаку «сталинских соколов», быстро
ретировалось, бросая бомбы без особого выбора целей. Потому в
последние дни июня после бомбардировок горело больше на окраинах
Либавы, нежели в ее центре.
Маршал Тимошенко посчитал, что, учитывая план стратегического
отступления «Красный штык», держать значительные силы в Либаве
дальше нецелесообразно. На этот раз он согласовал решение об
отступлении с базы лично с Жуковым. Жуков же, посоветовавшись с
Евгением Лебедевым, убедил Верховного Главнокомандующего в
необходимости скорейшей эвакуации базы флота, пока противник такую
возможность предоставлял, сильно не напирая в направлении города. И
Сталин такое решение утвердил. Таким образом, в Либаве намечался
маленький Дюнкерк. Всей базе в самое ближайшее время предстояло
эвакуироваться на Моонзунд.