Я не запаниковал, словно каждый день сражался с монстрами, отвел
назад левую ногу, перенес на нее вес тела. Меч оказался в руке даже
раньше, чем я об этом подумал, а за спиной крыльями Бэтмана
раскрылся «плащ полководца». Ежедневные тренировки, жизнь, полная
опасностей, окрепшая до состояния стального стержня уверенность в
себе дали свои плоды.
Мне было неизвестно, кто такие Вольные, о которых прокричала
Хули Цзин, убегая. Я понятия не имел, почему у зверя, что встал
против меня, девять хвостов, а шерсть черная, как ночь. Плевать я
хотел на то, что матриарх Фань устроила ловушку, а союзница
струсила и свалила. Значение имело только одно — здоровенная тварь
с зубами-иглами и когтями-кинжалами. Она хотела меня убить, я
должен был всеми силами этому помешать.
Она бросилась на меня, ни одного мгновения не потратив на
разговоры или какую бы то ни было подготовку к атаке. Вот — уважаю!
Пришла убивать, этим и занята! А то разведут политесов: «Ха-ха-ха,
Стратег Вэнь! Как же вы могли попасть в такую примитивную ловушку?
А еще полководец! Приготовьтесь, сейчас я атакую вас техникой
“Пятнистый питон бьет хвостом!”»
Ладно, так у меня никогда не было, но любовь китайцев (и
представителей мифологической фауны) к разного рода церемониям
слегка раздражала. Эта же гигантская лиса была очень конкретной.
Раз — она на полянке, где были назначены переговоры. Два — туша
весом под четыре центнера летит в меня снарядом. Три — я подламываю
левую ногу и падаю на спину, пропуская зверя над собой. Четыре —
клинок цзяня и одно из крыльев «плаща» прочерчивают две полосы на
шерсти здоровенного оборотня.
Меч вырвала из руки и отбросила в сторону инерция движения
гигантской бестии. Я даже удержать его не пытался — силы были
абсолютно несоразмерны. А вот «плащ» имел несколько иную природу, и
обычные законы физики на него распространялись постольку-поскольку.
Я почувствовал напряжение в области соприкосновения духовной
энергии, превращенной в лезвие, и тела животного. Но и только.
Затем сразу несколько событий произошло одновременно. Тень зверя
пролетела надо мной. Ушей коснулся мягкий звук приземления тяжелого
тела. Я услышал полный боли и ярости визг — до мозга твари дошло,
что я ее ранил. И сразу же на меня потоком обрушилась ее кровь.
Жидкость была густой, горячей и жгла так больно, что от
неожиданности я в полный голос заорал. На остатках воли собрал
«плащ», завернулся в него, как в кокон, и, более не в силах
контролировать происходящее за его пределами, стал кататься по
земле.