– Сто тысяч! Сто тысяч только одних
курьеров!
– Так не доставайся же ты никому!
– Мой дядя самых честных
правил...
Когда я, раздухарившись, прочитал
целиком отрывок из «Евгения Онегина», здание как будто тряхнуло.
Решив, что мне показалось, я все же замер, прислушиваясь к
собственным ощущениям. В воздухе ощутимо запахло озоном, как во
время грозы, уши словно бы заложило ватой, а глаза начало резать
так, будто я с упоением чистил белый лук. Попытавшись снять маску и
вытереть внезапно выступившие слезы, я с некоторым испугом
обнаружил, что она прилипла к коже.
«Видимо, просто вспотел», – успокоил
я себя и с силой дернул искусственное лицо, зашипев от боли.
Маска из папье-маше оторвалась и
смялась в моих ладонях, но ее кусочек непостижимым образом так и
остался на мне, неприятно оттянув кожу под правым глазом. И в этот
же миг мое внимание переключилось на странное искажение
пространства. Да-да, пожалуй, именно так это и можно было назвать:
в середине комнаты бился пульсирующий комок, через который предметы
виделись словно бы в кривом зеркале. А потом со звуком крошащегося
стекла загадочный сгусток расширился, подавшись сразу в разные
стороны и вытягиваясь. Испытывая одновременно леденящий ужас и
исследовательский интерес, я потянулся к открывшемуся окошку, края
которого напоминали битое пиксельное изображение. А вот внутри,
наоборот, все было четко – я как будто бы заглянул неизвестно
куда...
Любопытство на какое-то время
поглотило меня целиком, оно заглушило страх, и я, проигнорировав
вставшие дыбом по всему телу волосы, еще больше приблизился к этой
дыре и заглянул в нее. А в следующий миг, дернувшись, чуть не
отпрянул от испуга назад, но сдержался. По спине побежали целые
полки мурашек, словно на безумном параде, ноги как будто приросли к
полу – через пролом в пространстве я увидел огромную долину с
горными хребтами на горизонте. Трава была густого изумрудного
цвета, оттеняемая темно-синим небом. Вдалеке сверкали молнии без
грома, то тут, то там были навалены отполированные временем
обломки, в которых с трудом угадывались колонны и остатки портиков.
В нескольких глыбах, кажется, я смог уловить очертания разбитых
статуй. Я словно бы наблюдал за развалинами древнегреческого
полиса, вот только находился при этом в родной Твери, просунув нос
в пространственную дыру! Да это же даже звучит безумно!