Приличная часть внутренностей вывалилась из его распоротого
брюха, и сизой дымящейся грудой лежала на полу пещеры. Медведь
сделал шаг, и парящие потроха потянулись за ним вслед. Он
остановился и грустно на них посмотрел. Потом перевёл взгляд на
меня, постоял ещё чуть-чуть, словно о чём-то раздумывая, и с шумом
завалился на бок.
От осознания содеянного, по телу прокатилась волна жара. Я
неуверенно приблизился к лежащему горой телу и закричал:
— Подавился? Хрен тебе, а не Антон Тартаров.
Я бы ещё и станцевал, но, к сожалению, даже стоял с трудом. А
вот медведь ещё дышал, издавая при этом звуки, напоминающие
бурчание выжившего из ума старика.
Схлынуло адреналиновое возбуждение, и я вновь ощутил лютый
холод, и осознал своё положение. Полученный результат совершенно не
совпал с розовыми мечтами о пуховике, ботинках на меху и грудах
консервированного мяса.
«Какой же ты наивный дурачок».
Джин отлично пошутил. Теперь я понял фразу: «Всё, что нужно».
Вот огромная груда мяса, которой мне хватит до самой весны. Вокруг
однозначно минусовая температура, так что можно не переживать за
его сохранность. Всё это покрыто шкурой, которая может послужить
одеждой и уйма древесины для костра.
Вот только времени ни снимать шкуру, ни добывать огонь, уже не
было. Меня даже дрожь бить перестала. Тело окаменело до боли.
Казалось, что ещё чуть-чуть, и я просто рухну на каменный пол, а
после, разобьюсь на тысячи осколков, словно хрустальный бокал.
Желудок некстати напомнил о себе, громким бурчанием и
болезненной судорогой. Я реально не понимал, как мозг после такого
жесточайшего стресса, способен думать о еде.
Медведь же окончательно затих. Превозмогая страх и боль, я
приблизился к нему вплотную, и одеревеневшими руками с негнущимися
пальцами, начал рыться в потрохах. Они жгли огнём. Мне с огромным
трудом удалось сдержать желание зарыться в них с головой.
«О, кажется, печень».
От голода или перенесённого ужаса, я впился в неё зубами.
Горячая медвежья кровь брызнула во все стороны. Я рвал и глотал
сочащиеся кровью куски. Рвал и глотал, даже не пережёвывая.
«Вроде медвежью печень есть нельзя? Или это относится только к
белому медведю?»
«Ха! Ты же бессмертный, так что можешь есть спокойно. Или всё же
не стоит?»[3]
Тревожный диалог в голове не утихал ни на мгновенье, но
кровоточащий кусок я всё равно не бросил, и жрать не перестал.