Удивительно, но меня не просто не стошнило, а наоборот, накрыл
неописуемый, дикий восторг. Организм требовал ещё, давай ещё. Я
даже мёрзнуть перестал.
— «Силён, ничего не скажешь», — прозвучал в голове женский
голос.
Он возник так неожиданно, что я чуть не выронил нож и не
подавился печёнкой.
— «Ты кто?» — испуганно спросил я, и осмотрелся по сторонам.
Перед входом в пещеру, на поваленном дереве сидела большая
чёрная птица. Склонив голову набок, она с интересом меня
рассматривала.
— «Вроде как твой друг, с которым ты даже не соизволил
познакомиться. Ну да ладно, прощаю. Спишу на холод и стресс. Я
кстати Ольга».
— «А я Антон… Постой. Ты сказала Ольга? В смысле? Ты что ли
человек? Как же тебя занесло в тело ворона?» — выдал я множество
вопросов, попутно отметив, что телепатия удобная штука. Можно
болтать, не отвлекаясь от еды.
Моему удивлению не было предела. Хотя я ещё больше удивился, что
вообще в состоянии это делать.
— «Потом как-нибудь расскажу. Тебе сейчас срочно нужно
отогреться… Пока на месте твоей шишки не образовалась ямка».
— «Ха-ха-ха. Как смешно. Тут вообще-то холодно».
— «Разумеется, — согласилась Оля со смешком. — А если серьёзно,
то тебе реально нужно что-то делать. Ты похож на курицу из
советского гастронома».
— «Шуточки — огонь. Как будто жила в то время».
— «Ой-ой. Ещё скажи, что сам жил».
— «Вообще-то да. Мне к твоему сведению уже за пятьдесят».
— «Э-э-э… Тогда я тебя поздравляю. Ты либо сохранился хорошо,
либо конкретно помолодел».
«Хоть что-то Джин сделал нормально», — подумал я.
— «Ты права! Потом поговорим».
В полной темноте, я устроился поудобней. Лёжа в луже горячей
крови и остатках медвежьих внутренностей, продолжил пожирать
печень. Теперь самое главное не обрыгаться. Не велико счастье,
оказаться в замкнутом пространстве, в собственной блевотине. Но,
невзирая на столь малоаппетитные мысли, организм требовал
продолжения банкета. Вот так, находясь в позе эмбриона, и не
прекращая отрывать, жевать и глотать, я не заметил, как
отключился.
В первые мгновенья после пробуждения, меня охватила паника.
Кромешная тьма, холод и одеревеневшие, скованные члены, навеяли
мысли о могиле с окоченевшим трупом. Со мной, то есть. Рот тоже
онемел и был до отказа чем-то набит. Мне показалось, что я
задыхаюсь.
«Медвежья печень» — осознал я, и хотел было выплюнуть, но через
пару секунд размышлений, решил не разбрасываться харчами.